К ее удивлению, на их лицах не отразились никакие эмоции.
Вдруг Тод начал смеяться.
— Как Эксия, — заключил он.
Франческа повернула к нему голову, и они обменялись странными взглядами, насторожившими Эксию. Создавалось впечатление, будто эти двое что-то скрывают.
Франческа знаком предложила Тоду объяснить всем, что он имеет в виду.
— Именно так подшутила над нами Эксия, когда ей было двенадцать. Взяв себе в помощь целый отряд работников, она трудилась всю ночь, а к утру везде были приоткрытые двери — высокие и низкие. И даже несколько мышиных норок.
— А еще несколько окон, — добавила Франческа.
— Кухарка очень любила выпить и из-за Эксии едва не помешалась, потому что в течение нескольких дней пыталась войти в открытые двери и натыкалась на стену.
Тот случай напомнил Эксии о том, как она разрисовала маргаритками спальню Франчески. Но ей не хотелось, чтобы Тод и Франческа рассказывали об этом, особенно после того, что произошло, когда Джеми надел на кузину плащ, отделанный злополучными цветами.
— Так как же ты выбралась? — спросила она, надеясь тем самым помешать Тоду и Франческе предаваться воспоминаниям о детских проказах.
— Я задала себе вопрос: что сделала бы Эксия на моем месте? Так я и поступила, — гордо объявила Франческа и, поглядев на Джеми, добавила: — Вам известно, что Эксия очень сообразительна.
У Эксии от изумления отвисла челюсть. Она бы прокомментировала слова кузины, если бы не была так уверена, что близится конец света.
— Я начну сначала, — рассказывала Франческа. — Первое время все шло прекрасно. Генри был добр ко мне, потому что единственная его цель заключалась в том, чтобы жениться на сестре Джеми. Он планировал обменять меня на нее. Но потом приехал его брат и заявил: «Генри, у тебя в руках наследница Мейденхолла, а ты собираешься обменять ее на ту, у которой нет денег даже на то, чтобы залатать собственную крышу?» Он убедил Генри, что тот должен сам жениться на мне и что меня следует до свадьбы держать в башне.
Франческа вздохнула и обвела глазами присутствующих. Обычно ни чья-либо красота, ни чья-либо захватывающая история, — а тем более история, рассказанная ею, Франческой, — не могли соперничать с живостью и жизнерадостностью Эксии. Но сейчас центром внимания наконец-то стала она сама. Девушка с грустью напомнила себе, что ее звездный час скоро кончится — как только выяснится, что она не является наследницей Мейденхолла. Несмотря на все опасности, выпавшие на ее долю, роль наследницы понравилась ей в той же степени, в какой Эксия ненавидела ее.
— Я прилагала все усилия, чтобы расположить к себе Генри, — продолжила она. — Я сказала ему, что сама разрисовала фургон. О, я так испугалась, когда обнаружила, что он не тот, кого Эксия… э-э… — Франческа встревоженно взглянула на Джеми.
— Он знает, — проговорила Эксия.
— Как бы то ни было, Генри решил, что я лучший художник на свете. Я надеялась, что мне не придется доказывать это. А потом он запер меня в башне. То, что я попросила принести мне краски, выглядело вполне естественно. Мне было страшно и очень одиноко. Ко мне никого не пускали, только Тоду разрешили дважды навестить меня, чтобы я не падала духом. Если бы не он, я бы… — Франческа отвела глаза и покраснела.
Эксия в ужасе переводила взгляд с кузины на Тода и обратно. Когда же она посмотрела на Беренгарию, то увидела, что губы золовки сжались в тонкую линию.
— Я много думала над тем, как убежать, но ничего не приходило в голову. К тому же Генри сам носил мне еду. Возможно, мне бы удалось склонить на свою сторону другого мужчину, но только не Генри. — Замолчав, Франческа улыбнулась. — Потом я подумала: «А что сделала бы Эксия?» И вспомнила, как она нарисовала двери. Тогда я попросила Генри купить мне пигментов, чтобы намешать краски. Я так часто видела, как это делает Эксия. За ночь я нарисовала на стенах своей комнаты три двери и одно окно с птичкой на подоконнике. — Она устремила гордый взгляд на Эксию. — А из окна был виден луг, заросший маргаритками. Для меня не составило труда изобразить их, — добавила она, улыбнувшись зардевшейся кузине. — Настоящую же дверь я закрасила под каменную стену. Я знаю: Господь не наделил меня талантом художника, — как бы извиняясь перед Эксией, проговорила Франческа, — но я надеялась, что мне удастся одурачить Генри, у которого слабое зрение.
— И вам действительно удалось, — заметил Джеми. — Я не решался бежать через подземные тоннели из страха за вас. А потом я подслушал разговор двух дружинников. Они говорили о том, что Франческа исчезла, и из их слов я понял, что ее исчезновение окутано тайной. Благодаря своему дару убеждения мне удалось вытянуть из дружинника, что же произошло на самом деле. Генри Оливер открыл дверь в комнату Франчески и увидел, что его пленница лежит без движения. Встревожившись, он приблизился к кровати. Прятавшаяся в углу Франческа выскользнула в коридор и заперла за собой дверь. Оливер несколько часов метался по комнате, пытаясь открыть нарисованные двери и окно. Честно говоря, потом он признался, что впервые видел такое чудо и совсем не расстроился, когда Франческа исчезла. — Он подмигнул Эксии. — Оливер клялся, что даже чувствовал запах маргариток.
Но Эксия не улыбнулась в ответ. У нее не вызывало сомнений то, что причиной пытки, которой подвергли Джеми, был побег Франчески.
— Уверена, что, в отличие от Генри, его брат не пришел в восторг, — заметила она.
— Верно, — согласился Джеми, — его брат буквально взбесился.
Он с любовью посмотрел на жену, стараясь взглядом передать ей то, о чем не успел поведать до сих пор. Сидя в подземелье, он понял, что так и не сказал Эксии, как сильно любит ее. Все это время он думал только о ней, о том, как много она значит для него. И сейчас он разрывался между благодарностью к ней за то, что она, рискуя жизнью, бросилась спасать его, и желанием убить ее за то, что она подвергала себя опасности.
«Сегодня, — напомнил он себе. — Сегодня я сожму ее в объятиях, мы будем одни, и я расскажу ей о своих чувствах».
— Стемнело, — объявил Джеми, вставая. — Полагаю, нам пора отправляться домой.
Франческа мгновенно вскочила и принялась собирать вещи. Эксия наблюдала за ней в полном изумлении. До похищения кузина не считала нужным даже пальцем пошевелить, чтобы помочь. Более того, она всегда казалась беспомощной и вообще не способной на что-либо.
— Не понимаю, — негромко произнесла Эксия, когда они с Франческой оказались в некотором отдалении от остальных.
— Что ты не понимаешь?
— Как?.. — Эксия с трудом подбирала нужные слова. — Франческа, я в жизни не встречала более беспомощного человека, чем ты. Как же тебе удалось сбежать? К тому же ты накормила всех нас и…
Смех кузины заставил ее замолчать.
— Я вовсе не беспомощна.
— Но ты… Ты…
Франческа пристально посмотрела в глаза Эксии.
