— Отправь это ей, — пробормотал Киан.
— Посмотри на мою Гленну. Пляшет так, будто была рождена для этого. — Хойт умолк и нахмурился. — Что ты сказал?
Киан поднял голову. Он больше не улыбался, хотя музыка, которую он играл, была веселой и яркой, словно цветной воздушный шар.
— Отправь Лилит музыку — пусть будет так, как сказала Мойра. Ты сможешь. Давай бросим ей это в лицо.
—Ты прав. — Хойт положил руку на плечо Киана. — Ты прав, черт возьми.
Магическая сила, исходившая от его ладони, согревала Киана, который играл, не переставая.
В темноте ночи Лилит наблюдала за очередным учебным боем своего войска. Насколько хватало глаз — а у нее было острое зрение, — тянулись боевые порядки армии, которую она собирала не одну сотню лет. Вампиры, полувампиры, люди.
Завтра они обрушатся на врага, словно чума, пока долина не превратится в озеро крови.
И в этом озере Лилит утопит ту шлюху, которая называет себя королевой, — за то, что она сделала с Дэви.
К ней подошла Лора, и они обняли друг друга.
— Разведка вернулась, — сообщила Лора. — Численно мы превосходим врага втрое. Мидир уже идет, как ты приказала.
— Отсюда открывается превосходный вид. Дэви понравилось бы стоять здесь и смотреть.
— Завтра к этому времени он будет отмщен.
— О, да. Но этим все не закончится. — Лилит услышала, как Мидир взбирается на крышу, где находили они с Лорой. — Уже скоро, — не оборачиваясь, сказала она ему. — Если ты меня подведешь, я сама перережу тебе горло.
— Не подведу.
— Завтра, когда начнется битва, ты должен быть на месте. Я хочу, чтобы ты стоял на высокой гряде на западе, откуда все могли бы тебя видеть.
— Ваше величество...
Лилит, наконец, повернулась, пронзив его холодным взглядом синих глаз.
—Думаешь, я позволю тебе сидеть здесь, укрывшись своим щитом? Ты будешь делать то, что
я скажу, Мидир. Станешь на вершине гряды, чтобы и наше войско, и вражеское видели твое могущество. Это будет стимул для них — и для тебя тоже, — добавила она. — Позаботься о том, чтобы твоя магия не подвела нас, иначе тебе придется дорого заплатить, во время битвы или после нее.
— Я служу тебе несколько столетий, а ты все еще мне не доверяешь.
— Между нами не может быть доверия, Мидир. Только честолюбие. Разумеется, я предпочитаю, чтобы ты остался жив. — Она улыбнулась одними губами. — Для тебя найдется работа и после победы. В замке Гилл есть дети, защищенные. Мне они нужны — все. Из них я выберу следующего принца. Остальные послужат превосходным угощением. Ты будешь стоять на гряде, — повторила она и отвернулась. — Отбрасывать темную тень. У тебя нет причины для беспокойства. Ты видел результат в своем дыму. Сам говорил мне бесчисленное количество раз, что мы одержим победу.
— Может быть, я буду полезнее здесь, с моим...
— Тихо! — прикрикнула она и взмахнула рукой. — Что это за звук? Слышишь?
— Похоже на... — Лора нахмурилась, вглядываясь во тьму. — Музыка?
— Ее отправил их маг. — Мидир поднял лицо и руки к небу. — Я чувствую, как его бледная, жалкая сила простирается в ночи.
—Останови их, Я не позволю, чтобы надо мной смеялись накануне битвы. Музыка! — Лилит сплюнула. — Глупые людские забавы!
Мидир опустил руки и сложил ладони вместе.
—Я могу исполнить ваше желание, королева, но это всего лишь ничтожные и глупые попытки вас разозлить. Вы же видите: в наших рядах куется оружие, и войска готовятся к битве. А на что тратит враг эти последние часы? — Он презрительно щелкнул пальцами, от которых разлетелись искры. — Играют, как беззаботные дети. Слушают музыку, танцуют — бездарно тратят последние часы перед боем, а ведь им осталось жить совсем недолго. Но если вы пожелаете...
— Подожди. — Лилит снова подняла руку. — Пусть звучит музыка. Пусть они кружатся в танце по дороге к смерти. Возвращайся к своим делам. И будь готов завтра занять свое место. И не вздумай покинуть его — иначе я отпраздную победу кубком твоей крови.
— Повинуюсь, Ваше величество.
— Интересно, говорил ли он правду, — задумчиво произнесла Лора, когда они остались одни, — или просто боялся помериться с ними силами.
— Неважно. — Лилит не могла отвлекаться на мелочи накануне решающего дня. — Когда я одержу победу и сокрушу войска людей, Мидир мне будет больше не нужен.
— Совершенно справедливо. Получив то, что хочет, он может направить свою силу против тебя. Как ты намерена с ним поступить?
— Закушу им.
— Поделишься?
— Только с тобой.
Лилит продолжала наблюдать за подготовкой войска к сражению, но проклятая музыка все-таки испортила ей настроение.
Было уже поздно, когда Киан лег рядом с Мойрой. В эти последние часы круг шести разбился на три части. Наблюдая, как мерцает огонь в очаге и колеблется пламя свечей, он понял, что Хойт и Гленна тоже теперь вместе.
Как и он с Мойрой. И, наверное, как Ларкин с Блэр,
—Так было суждено, — тихо сказала Мойра. — Шестеро составляют круг, и каждый прочно связан с кем-то одним. Чтобы мы собрались вместе, чему-то научились друг от друга. Познали любовь. Сегодня этот дом сияет любовью. Это еще одна разновидность магии, такая же сильная, как другие. И она наша, что бы ни случилось.
Приподнявшись, она посмотрела Киану в глаза.
— То, о чем я просила, было предательством.
— Не нужно говорить об этом.
— Нет, я хочу сказать себе о том, что знаю, — если я вообще что-то знаю. Это было предательством по отношению к тебе, ко мне, к остальным и к нашему общему делу. Ты оказался сильнее и преподал мне хороший урок. Теперь я тоже стала сильнее. Я люблю тебя всем своим существом. Это дар судьбы нам обоим. И ничто не может отобрать или изменить его.
Мойра взяла в руку медальон, висевший у Киана на шее. В нем не только локон ее волос. В нем сама любовь.
—Не оставляй его, когда уйдешь. Я хочу быть уверена, что он всегда будет с тобой.
—Я никогда не расстанусь с ним. Обещаю. Я тоже люблю тебя всем своим существом — тем, кто я есть, и тем, кем не быть не могу.
Она положила медальон ему на грудь, туда, где должно было бы биться сердце, и накрыла ладонью. Слезы подступили к глазам, но Мойра изо всех сил сдерживалась.
— Не жалеешь?
— Нет.
—Я тоже. Люби меня, — прошептала она. — Люби меня. Последний раз, пока не наступил рассвет.
И они любили друг друга медленно и нежно, наслаждаясь каждым прикосновением. Долгие, нежные поцелуи стали лекарством против боли, ласки — целебным бальзамом на раны. Мойра повторяла себе, что в этот последний раз ее сердце должно биться ровно и сильно, за них обоих.
