— Возьми.
Тамми протянула ей бумажные салфетки и повела в большой, донельзя захламленный сарай: повсюду валялись вязанки превратившегося в труху сена, ржавые детали сельскохозяйственных машин, оторванные доски. Сквозь дыры в стенах свистел ветер. Лили сразу заметила в центре большой черный, чисто выметенный круг. Именно сюда Тамми и ее брат тащили мальчиков, перед тем как призвать Вурдалаков.
— Как насчет вон того угла? Только скорее, у нас много дел. Думаю, ты не настолько глупа, чтобы выкинуть какую-нибудь штуку, но это и не важно. Двигай ножками, сестричка.
Лили облегчилась и повернулась к Тамми, пристально наблюдавшей за ней.
— Как ты пробралась в дом? При такой надежной сигнализации?
Тамми только улыбнулась.
Лили жадно рассматривала ее. Черные джинсы, черные сапоги, черный свитер с высоким воротом. Один рукав пустой. Не красивая, но и не уродливая. Обычная. Лицо какое-то стертое. И ничуть не страшная, несмотря на смазанные гелем, торчащие дыбом темные волосы. И глаза темные, темнее волос, резко контрастирующие с мертвенно-бледным лицом. Тощая, длинные ногти выкрашены лаком того же фиолетового цвета, что и губная помада. Даже при своей худобе она излучала силу и энергию.
— Бьюсь об заклад, что твой братец и его рыжая женушка все ногти изгрызли от нетерпения, дожидаясь меня. Но я хитрее их. И не поверила тому, что говорил по телевизору тот тип из ФБР. Ни на секунду! Так и поняла, что это ловушка. Что ж, кто кого! Я выждала, разузнала все насчет сигнализации, научилась ее отключать. Подумаешь, сложности! Садись, сестричка!
Лили села на связку сена, такого старого, что оно разлеталось под ней в пыль.
— Вряд ли ты сумела бы отключить ее в одиночку. Это требует немалых знаний.
— Ты права. Люди всегда недооценивают меня, потому что считают деревенщиной.
Тамми ехидно ухмыльнулась и принялась ходить взад-вперед, время от времени поглядывая на пустой рукав. Лили заметила, как осунувшееся лицо исказилось сначала паникой, а потом неистребимой ненавистью.
— И что ты со мной сделаешь? Тамми рассмеялась.
— Как что? Затащу тебя в круг и вызову Вурдалаков. Они прилетят и раздерут тебя живьем, а то, что останется, доставлю твоему брату. Поверь, зрелище будет еще то!
Тамми помедлила и склонила голову набок.
— Они уже близко, я их слышу.
Лили прислушалась. Ничего. Кроме тихого шороха ветвей, клонившихся под грузом снега, да посвиста ветра. И больше ничего. Ни птичьего пения, ни рева скотины.
— А я — нет.
— Еще услышишь, — пообещала Тамми. — Еще услышишь. Нам нужно войти в круг. Ты сядешь в середине. Я даже не свяжу тебе рук. Двигайся, сестричка.
Она вытащила пистолет и прицелилась в Лили.
— Никуда я не пойду, — отказалась та. — Интересно, захотят ли меня Вурдалаки, если останусь здесь? А если ты меня застрелишь? Наверное, мертвец им не нужен?
— Вот мы и посмотрим, договорились? Тамми снова подняла пистолет.
Ну почему у него нет мотоцикла, быстрого, ловко лавирующего между машинами? По утрам все шоссе забито!
Саймон нетерпеливо ерзал на сиденье машины. Неужели у Савича нет чертовой сирены? Куда стремятся все эти люди?
Когда наконец пробка немного рассосалась, Савич налег на акселератор. Саймон оглянулся и увидел шесть черных машин ФБР, летевших сзади и старавшихся не отставать.
— Расскажи, Шерлок, — попросил он задыхаясь. — Мы скоро будем на месте. Расскажи о Тамми.
Тамми медленно опустила оружие.
— Думаешь, что очень умная? Умнее меня?
Лили покачала головой, почти теряя сознание от облегчения. Она уже приготовилась к смерти. Что же, даже неплохо, если пуля пронзит ее сердце и все сразу кончится. Лучше, чем быть сожранной заживо.
Но нет, она все еще здесь, все еще жива, хотя Тамми не спрятала пистолет.
Похоже, что Тамми всеми силами старается запугать ее и затащить в черный круг.
— Где Мэрилин? Она твоя двоюродная сестра, верно?
— Хочешь узнать о моей милой маленькой кузине? Я на нее сердита. Понимаешь, рассказала твоему брату все, что знала обо мне. Позволила использовать себя как наживку. До чего же он жестокий, твой братец! Правда, мне нравится это в парнях. Она ждала меня прямо там, в аэропорту, рядом с дурой, которой было поручено ее охранять. От меня. Представляешь? Ну и шуточки! Я перерезала горло бабе-агенту, и все видели, что это сделал какой-то псих. Никому в голову не пришло, что это я. Хочешь знать, почему я ненавижу твоего брата? Все очень просто. Он убил Тимми, искалечил меня, так что рука болталась на ниточке — я сама это видела и думала, что умру. Потом меня привязали к кровати, потому что твой брат так велел, отрезали руку напрочь, и я в самом деле едва не умерла. И все из-за проклятого Савича.
И тут на нее что-то нашло. Резко повернувшись, она пронзительно завопила в потолок:
— Одна чертова рука! Только взгляни на меня! Мой долбаный рукав пуст! Я едва не сдохла от инфекции, чтоб ему пусто было! Он отстрелил мне руку! Ничего, после того как я напущу на тебя Вурдалаков и они сделают из тебя кровавое месиво, я достану его, достану его, достану!
Лили молчала, пытаясь собраться с силами и растянуть скотч. Хорошо бы поднести руки ко рту и пустить в ход зубы, но Тамми наверняка это заметит. По крайней мере руки все еще связаны спереди, и это дает ей какой-то шанс.
Тамми глубоко вздохнула и, медленно опустив руку, устремила взгляд на Лили.
— Ты вроде него — такая же упрямая.
— Как ты прокралась мимо агентов, охранявших дом?
— Олухи безмозглые, ни на что не годятся. Это совсем легко, даже усилий особенных тратить не приходится. Просто не позволила им увидеть меня.
Это уж совсем наглое вранье!
Лили недоверчиво усмехнулась, но все же спросила:
— И меня они тоже не увидели?
— Конечно. Я просто вытащила тебя наружу в этой миленькой рубашечке — прости, что не захватила пальто. Но думаю, после того как ты поняла, что с тобой будет, захочешь напоследок почувствовать хотя бы холод. Все лучше, чем лежать мертвой и совсем ничего не чувствовать. А теперь, сестричка, двигай в этот чертов круг.
— Нет.
Тамми подняла пистолет и выстрелила. Лили невольно вскрикнула, слетела с вязанки, ощутив щекой горячее дыхание пули, и продолжала катиться по полу. И все рвала, рвала скотч на запястьях. Очередная пуля ударила в груду гниющего сена, подняв столб пыли.
Видимо, сочтя, что с Лили достаточно, Тамми подошла ближе и встала над ней. Дуло пистолета было по-прежнему направлено в грудь Лили. Она молча смотрела на Тамми, боясь пошевелиться, боясь вздохнуть.
— У тебя большая проблема, верно, Тамми? — спросила наконец Лили. — Вурдалаки не прилетят, если я не буду привязана, как коза к колышку, в середине этого черного круга? Привыкай. Я никуда не пойду.
