— Отвечай! Что ты делаешь здесь?
И вдруг она увидела будущее. Находясь между жизнью и смертью, увидела его теми малыми силами, которые у нее остались. Это последний дар Шеврара. Шира улыбнулась, взглянула Криссу в глаза и слабым голосом произнесла:
— От того, что ты создал, ничего не останется. Ты трудился напрасно. Скоро все, что ты имел или думал, что имеешь, исчезнет.
— Что ты можешь знать об этом? — спросил Крисс и поморщился.
— Я вижу это так же ясно, как вижу тебя сейчас, — ответила Шира, продолжая улыбаться. — Тебя не будут помнить, Крисс. Никто не вспомнит о тебе.
Король сдавил руками ее лицо и выхватил из ножен кинжал.
— Молчи! — крикнул он и вонзил лезвие ей в грудь.
Но даже в этот миг Шира не перестала улыбаться. Так, улыбаясь, она простилась со Всплывшим Миром.
Еще одно мгновение Крисс в бешенстве смотрел на нее.
— Никто не может меня остановить! — бросил он ей в лицо. Потом король выпрямился, повернулся к Сану и спросил: — Ты готов?
Адхара шла по величественному зданию к той же самой просторной комнате. Она не помнила, что раньше находилось в этом дворце. Может быть, это был и не дворец, а просто особняк какого-то богатого и знатного горожанина, теперь умершего.
«Это произойдет здесь. Здесь я спасу Амхала или умру, спасая его».
Пол в зале был мраморный. В дальней стене было шесть арок в два ряда, один над другим. Сквозь три верхние арки была видна галерея, а сквозь три нижние — широкая лестница, по которой на нее поднимались. Повсюду были лепные украшения и золотые фризы. Их праздничная роскошь была чужой и неуместной в нынешнем Всплывшем Мире. Это богатство принадлежало другому времени и другой стране. Стены были расписаны фресками, где мускулистые герои сражались друг с другом, принимая красивые позы. Адхара заметила среди них Ниал. Значит, на стенах была изображена жизнь предыдущей Сирен. История повторяется, как повторялась тысячи лет: скоро здесь встретятся новый Разрушитель и новая Посвященная.
«Я разобью этот круг. Никому не придется ничего вспоминать, потому что эта война кончится не так, как другие».
Она крепче сжала рукоять меча обеими руками. Живая ладонь, потная и дрожащая, легла поверх металлической и ощутила ее холод.
И тут Адхара услышала шаги.
Сначала они звучали далеко, но постепенно приблизились. Сильные, но легкие шаги. Стук ног спешащего человека по мраморному полу. Эхо во много раз усиливало этот звук.
А потом черная тень мелькнула в углу галереи и скользнула вниз по лестнице. Сердце Адхары едва не выпрыгнуло из груди: это был он.
Она не видела его с того дня, когда умер Андрас. С тех пор случилось многое, и она была уже другая. Когда Адхара узнала его, она в душе была девочкой, не знавшей ни себя, ни мира. Когда она сражалась с ним в Неведомых Землях, она была встревоженной девушкой, которая только что лишилась отца. Теперь она была женщиной, полностью сформировавшимся человеком.
«Если бы его не было, я не была бы здесь. Если бы он не существовал, мне бы не хватило мужества выполнить то, что я решила».
Но все прошедшее исчезло для нее в тот момент, когда Амхал появился на лестнице.
История ее жизни сейчас перед ней. С ней всегда происходило только то, что происходит сейчас. С того мгновения, как они узнали друг друга, вся ее жизнь сводилась к тому, что она и он встречались, сражались друг с другом, убегали друг от друга. Может быть, это и значит быть Сирен? Может быть, это и есть тот путь, который она выбрала, чтобы исполнить свое предназначение?
Адхара смотрела на то, как он спускается по лестнице, и любовалась им. При каждом шаге плащ медленно распахивался, позволяя увидеть очертания тела, и снова смыкался. Это тело осталось таким же худым. Оно по-прежнему страдало.
Он остановился посередине зала и приготовился защищаться: встал в среднюю позицию, крепко сжимая свой двуручный меч.
Изменился ли он? Есть ли в его внешности и движениях признаки того, что уже поздно и весь пройденный путь оказался напрасным? Адхара всмотрелась в его лицо. Оно еще больше вытянулось и похудело. Его руки нервно дрожали, взгляд, как всегда, был тусклым. Но лицо не выражало никаких чувств.
Талисман она не видела: вероятно, медальон скрывала кожаная кираса. Адхара понимала: чтобы спасти Амхала, она должна сбить его с ног, лишить возможности двигаться и потом срезать медальон.
Амхал взглянул на нее, но Адхаре показалось, что он ее не узнал.
— Я не хочу сражаться с тобой, — сказала она, чувствуя, что ее голос дрожит. — Сдайся! Я знаю, как можно срезать медальон с твоей груди и снова сделать тебя прежним.
Амхал посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом:
— Я Марваш, а ты Сирен. Между мной и тобой может быть только война.
Адхара проглотила комок в горле и ответила:
— Между мной и тобой было другое чувство, совсем другое. И я знаю, что ты об этом помнишь.
Он стоял неподвижно и молчал, но в глазах мелькнул слабый отблеск воспоминания.
У Адхары стало тепло на сердце: она поняла, что надежда есть, хотя и слабая.
— Сдайся и позволь мне спасти тебя! — крикнула она и взмахнула мечом.
Ответный удар Амхала был быстрым как молния, но Адхара успела его отбить.
— Я всегда мечтал быть таким, как сейчас, — без чувств, без волнений, без горя и радости, быть только оружием, — прошипел Амхал. Его горячее дыхание ласкало шею Адхары. Было невыносимо, что он так близко. — Я не хочу, чтобы меня спасли, — заявил он.
Адхара закрыла глаза, чтобы найти в себе силу, которая была ей нужна. Потом она отпрыгнула назад, надежней сжала в руках меч и с болью сказала:
— Ты не оставляешь мне выбора.
Потом она встала в позицию защиты и приготовилась к бою.
31. ЧТО ПОЛУЧИЛ САН
Сан неподвижно стоял перед Криссом.
Король тяжело дышал то ли от гнева, то ли из-за нового приступа мучившей его болезни.
— Я спросил тебя, готов ты или нет! — злобно прошипел он.
— Я больше не выполню ни одной твоей просьбы, — с величайшим спокойствием ответил Сан.
Это было спокойствие приговоренного к смерти, спокойствие того, на кого уже не могут подействовать никакие ограничения.
Глаза Крисса стали похожи на два колодца, полные гнева: такими огромными вдруг стали их зрачки.
— Что ты сказал?!
— Уже много лет я следую за тобой как верный пес и выполняю все твои приказы. И в уплату за свое отречение я получил только тень.
— Ты же помнишь, о чем мы договорились, — сказал король. Его глаза налились кровью.
