— К моему облегчению, и... чего уж там, меня это крайне позабавило, он выяснил, что у девушки не было ни малейшего желания выходить за него замуж.
— Я через месяц женюсь, — признался Тим.
— Поздравляю, сержант.
— И я точно знаю, что эта девушка мне подходит.
— Что ж, вы старше, чем тогда был мой сын, и, позвольте сказать, более здравомыслящий.
Они поговорили о Линде, а потом о его просьбе, о причинах, по которым он обратился к ней с такой просьбой, и он рассказал ей гораздо больше, чем собирался.
Глава 66
Хвойный лес застыл в красных сумерках вечерней тишины, напоминая кафедральный собор, в котором совы раз за разом повторяли молитву, состоящую из одного слова.
Большой красивый дом делил с деревьями спускающийся к длинному озеру склон. Багрянец закатного неба отражался от поверхности воды.
Мужчина сопровождал Тима с катера на берег, потом к пирсу, который вдавался в воду на добрую сотню футов.
— Дальше пойдете сами, — сказал он.
Шаги Тима отдавались от планок настила, вода мягко толкалась со сваями, где-то справа от Тима в воздух выпрыгнула рыба, плюхнулась обратно.
В конце пирса находилась беседка, ее размеры позволяли подать обед на восьмерых. В этот вечер столик поставили маленький, с двумя стульями, оба повернули к западному небу и воде, в которой оно отражалось.
На столе Тим увидел поднос с сандвичами под стеклянной крышкой и серебряное ведерко со льдом, в нем охлаждались четыре бутылки пива.
Хозяин Тима поднялся, они обменялись рукопожатием. Хозяин открыл две бутылки, они сели, окутанные сгущающимися сумерками, выпили пива прямо из бутылки.
Красное перешло в пурпур, пурпур — в лиловое, на небе начали появляться звезды.
Поначалу Тим чувствовал себя неловко и пожалел, что рядом не было ничего выложенного из камня, о чем он мог бы высказать свое компетентное мнение, похвалить со знанием дела. Скоро, однако, первоначальная скованность прошла.
Огни в беседке не зажигали, но лунный свет отражался от воды, так что они не сидели в полной темноте.
Среди прочего поговорили о матерях, и у обоих нашлись интересные истории...
За сандвичами и второй бутылкой пива Тим рассказал об убийце с голодными глазами, Уэнтуорте и обо всем, что произошло. Было много вопросов, и он ответил на все, потом последовали новые вопросы, потому что сына Среднего Запада отличала дотошность.
Наконец Тим положил на стол DVD Микки Маккриди.
— О чем я прошу, сэр, ради безопасности моей семьи, представить все так, словно отправной точкой не стала полученная от меня информация.
Его заверили, что так и будет, и у него сложилось ощущение, что полученное обещание — не пустые слова.
В каком-то смысле приездом сюда он открывал дверь. Насчет дверей интуиция ни разу не подвела его, вот и сейчас он чувствовал, что эту дверь открывать безопасно.
— Сэр, на видео засняты двадцать человек, лица видны четко, в том числе и Уэнтуорта, или как там его звать. Они все работают в правоохранительных ведомствах или в других государственных структурах, поэтому в архивах есть их фотографии. С помощью компьютерных программ визуального распознавания найти их будет легко. Я полагаю, эти двадцать приведут к двадцати другим и так далее. Но вы лучше меня знаете, как это делается.
Чуть позже в беседку вошел помощник. Кивнул Тиму, обратился к боссу:
— Мистер президент, до звонка, которого вы ждете, осталось пять минут.
Тим поднялся вместе с хозяином, они пожали друг другу руки.
— Мне больше двух бутылок пить нельзя, но, может быть, вы хотите выпить ещё одну, прежде чем уйдете? — спросил президент.
Тим оглядел черное озеро, лунную дорожку, черные силуэты деревьев на берегу, кивнул:
— Спасибо, сэр. Не откажусь.
Постоял, пока президент не покинул пирс, снова сел.
Служанка принесла бутылку пива и стакан со льдом, потом он остался один. К стакану не прикоснулся, пиво пил из бутылки.
Где-то далеко закричала гагара, эхо понеслось над водой.
Здесь Тим был так же далеко от дома, как и в белом доме среди бескрайних полей, но все равно ощущал умиротворенность, потому что это и был его дом, от одного океана до другого.
Глава 67
Цены юга или района бухты были им не по карману, вот они и нашли маленький городок на участке побережья, который им понравился.
И даже здесь они не смогли купить особняк у воды или с видом на океан, но зато купили крепкий дом, построенный в 1930-е годы.
Занимаясь ремонтом, жили в трейлере, который поставили на участке. Большую часть работы сделали сами.
Его семья (она включала ещё Пита, Зою, Лайма и Мишель) приехала на новоселье между Днем благодарения и Рождеством. Мишель привезла люстру со львами, и Линда заплакала, увидев ее, а потом заплакала вновь, узнав, что Мишель беременна.
Он получил первый заказ: сложил стену, потом выложил внутренний дворик, и один проект вел к другому. Скоро большинство жителей города знали его: Тим-каменщик, который вкладывает в работу душу.
После завершения ремонта Линда вновь взялась за перо. В этой истории не было злости, строки не сочились горечью.
— Это обязательно опубликуют, — сказал он, прочитав две первые главы. — Настоящая книга. В ней — ты.
Телевизора у них не было, но иногда они покупали газеты.
В феврале, через девять месяцев после того, как Тим убил киллера, нанятого убить Линду, средства массовой информации заполнили истории о заговорах и предъявленных обвинениях. Два известных политика покончили жизнь самоубийством, Вашингтон трясло, политические империи рушились.
Они следили за новостями неделю, потом перестали.
По вечерам слушали свинг и старые радиопрограммы: Джека Бенни, Фила Харриса, Бернса и Аллеи.
Они продали ее «Форд» модели 1939 года, который пометил киллер, и говорили о том, чтобы купить новый, если книга будет хорошо продаваться.
Как и Питу, прежде Тиму иногда снились отрубленные головы детей и горюющая, но благодарная мать, которая потеряла одного ребенка, но не двух других. Именно она с корнем вырвала свои волосы и сплела их простеньким узором, потому что была бедна и не могла подарить своим спасителям ничего другого. Теперь такие сны канули в Лету.
Большой мир оставался тёмным, и темнота угрожала сгуститься ещё сильнее. Но он и Линда нашли маленькое светлое место, потому что она знала, как терпеть, а он — как сражаться, и вместе они стали друг для друга целым миром.
