Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– Как будто мы… – Она судорожно перевела дух. – На озере.
– Тебе нравится быть на озере?
Глаза девушки открылись, она улыбнулась так, что у меня защемило сердце.
– Да… Особенно летом. – Я кивнул. – В… лодке.
Я сжал ее руку:
– Когда тебе станет лучше, мы покатаемся на лодке.
Она улыбнулась еще шире:
– Да.
Ее глаза закрылись, и она заснула под мою музыку. Я сидел рядом, пока не стемнело. Бонни так и не проснулась, и в конце концов я поцеловал ее в щеку и проговорив: «Скоро вернусь», встал с кровати и вышел за дверь.
В коридоре стояла мама Бонни. При виде меня она улыбнулась.
– Это так прекрасно, Кромвель. Я о мелодии, которую ты играл для Бонни.
Я провел ладонью по затылку.
– Спасибо.
Спрашивать не хотелось, я боялся услышать страшные новости, но все же спросил:
– Сколько у нас времени?
Миссис Фаррадей заглянула в комнату и посмотрела на спящую дочь. Мелодия все еще доносилась из динамика телефона.
– Я только что говорила с Кларой. Она полагает, что через несколько недель, самое большее через месяц, Бонни придется перевезти в больницу. – В глазах женщины блеснули слезы. – После этого…
Она не договорила, но я и так ее понял: потом времени у нас останется ровно столько, сколько протянет слабое сердце Бонни.
– Донор найдется, – сказал я.
Миссис Фаррадей кивнула.
– Донор найдется.
Я сел в машину и поехал домой, но вскоре обнаружил, что направляюсь не к территории кампуса, а к поляне, которую показал мне Истон. В последнее время я часто туда приезжал. Временами ко мне присоединялся брат Бонни. Остановив машину, я вышел, сел на траву и стал смотреть на озеро. Давешний гребец снова был тут, монотонно работал веслом. Похоже, он, как и я, не спит ночами, нагружает себя физическими упражнениями, чтобы изгнать своих внутренних демонов. Справа от меня, у причала, качалась на волнах маленькая лодка. «Как будто мы на озере».
Какое-то время я смотрел то на луну, то на ее отражение в водной глади, а потом сделал то, чего никак от себя не ожидал: начал молиться. Я молился Богу, хотя до сих пор ни разу к Нему не обращался, потому что верил: именно Он привел ко мне Бонни. Вряд ли наша встреча случайна. Неужели я потеряю Бонни после того, как она помогла мне вновь обрести любовь к музыке? Разве она может покинуть меня, после того как забрала мое сердце? Она не может уйти.
Я сидел и смотрел на одинокого гребца, пока тот не скрылся из виду. Тогда я встал и поехал в общежитие. Там царила сонная тишина. В нашей комнате было темно. Я щелкнул выключателем и тут же замер, оглушенный, точно пощечиной, резким запахом краски.
Все стены были заляпаны черными и серыми кляксами, плакаты Истона валялись на его кровати, изорванные на куски. Я неуверенно сделал несколько шагов в глубь комнаты. Какого дьявола здесь случилось?
А потом я увидел пару ног, торчащих из-за шкафа. Я подошел ближе, и в груди у меня будто взорвалось солнце.
Затем я заметил кровь.
Я быстро обошел шкаф, и из моих легких словно разом выбили весь воздух, кровь бросилась мне в лицо. Истон сидел на полу, привалившись спиной к стене, из порезов на запястьях текла кровь.
– Дерьмо!
Я бросился к нему и зажал пальцами перерезанные вены. Руки сразу же покрылись теплой красной кровью. Я оглядел комнату, не зная, что делать, потом кинулся к своей кровати, сдернул с нее простыню, разорвал на несколько широких полос и обмотал ими запястья Истона. Потом кое-как вытащил из кармана мобильный и набрал 911.
– Алло, «Скорая», – торопливо проговорил я, паникуя. – Мой друг только что перерезал себе вены.
– Он дышит? – спросили в трубке.
Истон еще был в сознании, его грудь поднималась и опадала, но глаза закатились. Я прижал пальцы к его шее.
– У него слабый пульс.
Продиктовав диспетчеру наш адрес, я нажал «отбой», потом одной рукой сгреб Истона в охапку, а другой схватил его за запястья и поднял повыше.
– Истон, какого черта? – прошептал я. От отчаяния голос у меня хрипел. Снаружи завыла сирена «Скорой», и тут друг потерял сознание.
В комнату вбежали медики, и Истона у меня забрали. Я встал. Мне казалось, будто душа отделилась от тела, и я словно бы со стороны наблюдал, как Истона укладывают на каталку и вывозят из комнаты. Не раздумывая, я побежал следом, запрыгнул в «Скорую» и всю дорогу смотрел, как медики пытаются спасти жизнь моему другу. Когда мы добрались до больницы, Истона увезли в реанимацию, куда мне доступ был закрыт, поэтому я остался в коридоре, и все окружающие таращились на меня.
Дрожали руки: посмотрев вниз, я понял, что весь в крови. Я повернулся и побрел обратно, на свежий воздух. Руки все еще тряслись, а когда я достал из кармана телефон, выбрал из списка имя миссис Фаррадей и нажал кнопку вызова, дрожь усилилась.
– Кромвель? – прозвучал в трубке ее удивленный голос. Наверное, я ее разбудил, как-никак уже глубокая ночь.
– Истон, – проговорил я мгновенно осипшим голосом. Миссис Фаррадей молчала. – Он в больнице. – Я зажмурился. – Не знаю, выкарабкается ли он. Было столько крови…
Я не представлял, что еще сказать. К тому времени как Истона привезли в больницу, он уже был бледен как полотно. Вдруг он не очнется.
– Мы уже едем, – торопливо сказала миссис Фаррадей, и я отчетливо слышал панику в каждом ее слове. Потом связь прервалась.
Я побрел обратно в приемный покой. Не помню, что я там делал и что происходило вокруг, а потом дверь распахнулась и вбежала миссис Фаррадей. Она бросилась было к стойке дежурной, потом заметила меня. Я встал. Прямо сейчас я онемел, но отлично знал, что за этим последует: на меня обрушится шквал эмоций, такой сильный, что я не смогу дышать.
Миссис Фаррадей схватила меня за руки, ее широко открытые глаза покраснели.
– Кромвель, где он?
Я сглотнул и посмотрел на закрытые двери.
– Его увезли туда.
Проследив за ее взглядом, я понял, что женщина смотрит на мои окровавленные руки.
– Он перерезал себе вены, – проговорил я срывающимся голосом. – Я нашел его в нашей комнате. Он использовал нож.
Раздался сдавленный всхлип. Подняв голову, я увидел, что за спиной миссис Фаррадей стоит мистер Фаррадей и… рядом с ним в кресле-каталке сидит Бонни с кислородной маской на лице. В руках она держала капельницу. Сердце отчаянно стало колотиться у меня в груди, и мое оцепенение улетучилось – хватило одного взгляда на лицо девушки. По ее щекам градом текли слезы, карие глаза широко открыты, так что казались просто огромными для такого маленького лица. Тонкие руки дрожали.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
