На скулах Себастиана заиграли желваки.
– Джейкоб…
Она кивнула и положила ладонь ему на руку:
– Джейкоб подчиняется Тигу. Если мы остановим Тига, то незачем будет бояться Джейкоба. Все кончится.
– Почему ты зовешь его по имени? – спросил Себастиан, сдерживая бушующее в груди пламя.
Жестокость его отца коснулась Ари. Оставила на ней отпечатки. Так же он пометил его мать. Его брата. Его самого.
Глаза Ари загорелись гневом:
– Потому что слишком много чести называть его твоим отцом. Это жестокий, кровожадный монстр – любой, кто может ударить ребенка, не заслуживает другого названия, – и не его заслуга, что ты вырос верным, добрым и бескорыстным человеком. Его зовут Джейкоб, он мой сторож, и, как только мы разделаемся с Тигом, он исчезнет.
– Да неужели? – послышался голос Джейкоба.
Себастиан мгновенно вскочил, загородив собой принцессу. Ярость, горевшая в груди, разбилась о всплеск ужаса, который настиг его при виде разгневанного отца.
Себастиан знал, что сейчас будет.
Порка.
– Обмануть меня захотел? Сказал бы я, что удивлен, но ты всегда был слабаком, как твой брат.
Отец потянулся за кнутом и пошел на сына, как хищная кошка идет на добычу.
– Не смей говорить о Пэррише. – Голос Себастиана дрогнул. Шрамы снова полыхнули болью.
Джейкоб прищурился. Его глаза превратились в горящие гневом щели; он щелкнул кнутом. Кончик кнута просвистел в опасной близости от щеки Себастиана, но юноша не пошевелился. На этот раз он не убежит. На этот раз он не рухнет на пол в ужасе от того, что похож на своего отца.
На этот раз пусть бежит отец.
– Твой брат предупредил одного должника, и тот увез детей, которых мы собирались забрать в счет невыплаченного долга. Пэрриш заслужил…
– Заслужил смерть? – Себастиан повысил голос, и ярость хлынула по его венам, с каждым ударом сердца загоняя страх все дальше и дальше во тьму.
Отец ответил ему свирепым взглядом:
– Надо было наказать его в назидание другим.
Себастиан шагнул вперед:
– Скажи, ты рассуждал точно так же, когда я отказался есть гнилые яблоки? Мне было четыре года…
– Неблагодарный! Тебя кормили, а ты…
– Или в тот раз, когда ты выбил Пэрришу зубы, потому что он громко хлопнул дверью и разбудил тебя, когда ты отсыпался после попойки? – Себастиан сделал еще шаг вперед. – Или когда я недостаточно быстро подал тебе эль? Или когда мама сварила морковь, а ты хотел свеклы? А как насчет того случая…
– Хватит! – взревел Джейкоб, дико вращая глазами, и ударил сына кнутом.
Ари предупреждающе вскрикнула, однако Себастиан был готов. Он схватил конец кнута, дважды обмотал его себе вокруг запястья и дернул, едва не сбив отца с ног.
Джейкоб выпрямился, потверже уперся ногами в пол и потянул за кнутовище.
Себастиан стоял, как скала, хоть кнут и впился ему в запястье.
– Хватит. Ты больше не будешь причинять людям боль.
Его отец рассмеялся и взглянул на Ари:
– Что, принцесса, и такой парень тебе нужен? Одни слова, никаких дел! Он тебе свою спину показывал? Ты посмотри как-нибудь. На ней написано, что он трус. Навсегда написано.
Стыд, холодный и скользкий, как змея, клубком свернулся в животе Себастиана, но Ари внезапно ответила:
– Ложь! От первого до последнего слова! Себастиан храбрее всех на свете, а шрамы на его спине – напоминание о том, что, как его ни старались сломить, ничего не вышло!
Скривив губы в отвратительной ухмылке, Джейкоб оглядел Ари с головы до ног:
– Вот пустомеля, еще и жирная, как корова. Я-то думал, у моего сына вкус получше.
– Оставь ее в покое. – Голос Себастиана звучал спокойно, несмотря на душившую его ярость. – И меня оставь в покое. Просто – уйди. Убирайся из Косим-Таласа, навсегда.
– Ты мне не приказывай, мальчишка! – крикнул Джейкоб, гневно вращая глазами. – Когда я вхожу в дом, все трясутся от страха. На улицах народ расступается! Я в этом городе хозяин!
– По правде говоря, хозяин в городе Тиг. А ты у него на побегушках. – Себастиан впервые слышал столько злобы в голосе Ари. – Больше ведь ты ни на что не способен? Гордо подчиняешься, даже если тебе приказали убить ни в чем не повинную девушку! Даже если приказали убить собственного сына. Когда мы убьем Тига, я лично прослежу, чтобы тебя заключили в самую дальнюю и страшную тюрьму, где никто и никогда не вспомнит твоего имени.
Джейкоб рванулся к Ари, нацелив ей в лицо рукоять кнута.
Ярость испепелила страх и стыд в душе Себастиана, оставив лишь кровавую пелену перед глазами. Бросившись вперед, он врезался в отца, и они, сцепившись, покатились по каменному полу. Джейкоб грязно выругался и ударил Себастиана в грудь, однако юноша не почувствовал боли. Он даже не слышал оскорблений, которыми его поливал отец.
Он словно оделся в доспехи из чистейшей жгучей ярости, которая вырвалась из плена и наполнила все его существо.
Поднимаясь на ноги, Себастиан выдерживал удары – один пришелся в челюсть, едва не свернув ему шею, два в плечо, еще один в грудь, – как выдержал в жизни много других ударов. Только сейчас он не прятался от боли, не пытался ее переждать; сейчас он следил за движениями отца, выискивая брешь в его приемах.
Джейкоб слишком много внимания уделял ударам, слишком стремился нанести противнику как можно больший урон, совсем позабыв об оружии, которое они все еще не выпустили из рук.
Взявшись за кнут обеими руками и натянув его покрепче, Себастиан бросился вперед. Джейкоб всего на секунду потерял равновесие, но этого было достаточно. Юноша набросил петлю кнута отцу на горло и тянул, пока Джейкоб не захрипел.
– На колени!
Себастиан еще сильнее затянул петлю и сбил отца с ног.
Джейкоб потянулся к кинжалу в ножнах у лодыжки. Не давая вытащить оружие, Себастиан ударил отца по руке и придавил ее к полу тяжелым ботинком.
Перед глазами возникла картинка, как он вонзает кинжал в грудь отцу, сказав напоследок, что это месть за брата. Бурлящая ярость требовала забыть о милосердии.
Но он был выше этого. Выше мести.
Он был лучше своего отца.
Ослабив петлю, Себастиан позволил Джейкобу упасть на пол и вытащил из его кармана ключ от цепи. Дрожащими руками он освободил принцессу и впервые заметил, что с лица на куртку капает кровь. Вместе с Ари они перетащили задыхающегося Джейкоба на тюфяк, где Ари обернула вокруг его щиколотки цепь и протянула ключ Себастиану.
– Ты его не убил, – сказала она.
– Я собирался… – Себастиан отпрянул, когда Джейкоб рванулся на цепи.
