Наконец новоприбывшего увидел и Корум.
— Джери! — крикнул он.
— Это тот, кого мы пришли спасти? — спросил Элрик.
— Да.
Элрик решил было пробиться к Джери, но тот замахал руками и закричал:
— Нет-нет, оставайтесь там!
Элрик нахмурился, хотел было спросить почему, но тут на него напали два новых тигромонстра, и ему пришлось отступить, размахивая косой.
— Возьмитесь за руки! — крикнул Джери-а-Конел, — Корум в центре, а вы двое вытащите ваши мечи!
Элрик задыхался. Он прикончил еще одного монстра и почувствовал, как боль пронзила его ногу. Из голени хлынула кровь.
Войлодион Гхагнасдиак все еще боролся с существом, вцепившимся в его лицо.
— Скорее! — крикнул Джери-а-Конел, — Это ваш единственный шанс! И мой тоже!
Элрик взглянул на Корума.
— Он мудр, друзья, — сказал Корум. — Он знает многое, что неведомо нам. Я встану в центре.
Эрекозе взял мускулистой рукой руку Корума, Элрик сделал то же самое, встав с другой стороны. Эрекозе левой рукой вытащил меч, а Элрик правой извлек Буревестник.
И тут что-то начало происходить. Ощущение силы вернулось, затем возникло чувство физического благополучия. Элрик посмотрел на товарищей и рассмеялся. Впечатление было такое, будто, соединив силы, они стали в четыре раза сильнее, словно они стали одной сущностью.
Какое-то особое чувство торжества переполнило Элрика, и он понял, что Эрекозе говорил правду: они трое — три воплощения одного существа.
— Покончим же с ними, — закричал он и увидел, что они прокричали те же слова. Смеясь, соединенная тройка шагнула в комнату, и два меча теперь разили с первого удара — убивали быстро и пополняли запасы энергии их владельцев.
Крылатые тигролюди обезумели, они, хлопая крыльями, носились по комнате, а Трое, которые Одно, преследовали их. Все трое были в крови — как в своей собственной, так и врагов, все трое смеялись, неуязвимые, действуя как одно существо.
По мере их продвижения сама комната стала сотрясаться. Они услышали вопль Войлодиона Гхагнасдиака:
— Башня! Башня! Это уничтожит башню!
Зарубив последнего монстра, Элрик поднял голову. Башня и в самом деле бешено раскачивалась из стороны в сторону, как корабль в бурю.
Джери-а-Конел метнулся мимо карлика и вошел в комнату смерти. Вид, открывшийся ему, вызвал у него приступ тошноты, но он взял себя в руки.
— Это правда. Колдовство, которое мы сотворили сегодня, должно привести к такому результату. Мурлыка, ко мне!
Существо, сидевшее на лице карлика, взмыло в воздух и приземлилось на плече Джери. Элрик увидел, что это маленький черно-белый кот, совершенно обыкновенный, если не считать крыльев, которые в этот момент он складывал у себя за спиной.
Войлодион Гхагнасдиак сидел, сгорбившись, в дверях, и слезы текли у него из глаз. Это были кровавые слезы.
Элрик, разорвав связь с Корумом, бросился в соседнюю комнату. Он выглянул в узкое окно, но не увидел ничего, кроме безумного круговращения розовато-лиловых и пурпурных облаков.
— Мы в Лимбе! — вырвалось у него.
В комнате воцарилась тишина. Башня по-прежнему раскачивалась. Огни погасли, потому что по башне гулял какой-то странный ветер и свет поступал только снаружи, где продолжал клубиться туман.
Джери-а-Конел подошел к Элрику, стоящему у окна, и нахмурился.
— Откуда ты знал, что нам нужно делать? — спросил его Элрик.
— Я знал, потому что знаю тебя, Элрик из Мелнибонэ, как я знаю Эрекозе, потому что я путешествую по разным эпохам и разным мирам. Поэтому меня иногда называют спутником воителей. Я должен найти свой меч и сумку… и еще шляпу. Все это наверняка в подвале Войлодиона вместе с другими его трофеями.
— А башня? Если она погибнет, разве мы не погибнем вместе с ней?
— Это возможно. Идем, друг Элрик, поможешь мне искать мою шляпу.
— Ты в такое время собираешься искать шляпу?
— Да. — Джери-а-Конел вернулся в большую комнату, поглаживая черно-белого кота. Войлодион Гхагнасдиак был все еще там, он продолжал плакать. — Принц Корум, Эрекозе, пойдемте со мной.
Корум и черный гигант присоединились к Элрику. Они протиснулись в узкий проход, по которому с трудом продвигались вперед, пока он не расширился, и они увидели перед собой лестницу, ведущую вниз. Башня снова стала сотрясаться. Джери зажег факел и вытащил его из держателя на стене. Он начал спускаться, три героя следовали за ним.
С крыши вывалился кусок кладки и рухнул на ступени перед самым носом у Элрика.
— Я бы поискал какой-нибудь способ выбраться из башни, — сказал он Джери-а-Конелу. — Если она сейчас рухнет, то мы будем погребены под обломками.
— Доверься мне, принц Элрик, — Кроме этого, Джери ничего не сказал.
Но поскольку Джери уже продемонстрировал свои немалые знания, Элрик позволил этому франту и дальше вести их в чрево башни. Наконец они оказались в помещении круглой формы, в стене которого была огромная металлическая дверь.
— Подвал Войлодиона Гхагнасдиака, — сказал им Джери. — Здесь вы найдете все, что ищете. А я надеюсь найти здесь свою шляпу. Эта шляпа была сделана специально для меня, и, кроме нее, к моей одежде ничего не подходит…
— А как мы откроем такую дверь? — спросил Эрекозе. — Она ведь наверняка из стали. — Он поднял черный клинок, который так и не выпускал из левой руки.
— Если вы снова возьметесь за руки, друзья, — сказал Джери, выказывая полушутливое почтение к героям, — то я вам покажу, как можно открыть эту дверь.
И снова Элрик, Корум и Эрекозе схватились за руки. И опять их тела налились сверхъестественной силой, и они рассмеялись друг другу, зная, что они — часть одного и того же существа.
Голос Джери слабо донесся до ушей Элрика.
— Принц Корум, если ты ударишь ногой по двери…
Они подошли к двери. Та их часть, которая была Корумом, ударила ногой по двери, и дверь ввалилась внутрь, словно была сделана из тонкого картона.
На этот раз Элрику гораздо меньше хотелось разрывать соединение, делавшее их одним существом. Однако он все же разъединился с Корумом и Эрекозе, когда Джери, шагнув в подвал, усмехнулся чему-то про себя.
Башня накренилась. Все трое ввалились следом за Джери в подвал Войлодиона Гхагнасдиака. Элрик больно ударился об огромный золотой стул вроде тех, что используются в слоновьих седлах. Он оглянулся. В подвале было полно ценных вещей, одежды, обуви, оружия. Тошнота подступила к горлу, когда он подумал о том, что все это принадлежало людям, которых Войлодион Гхагнасдиак называл своими гостями.
Из-под кипы мехов Джери вытащил какой-то сверток.
