Теперь вы счастливы? Наконец добились всего, что намеревались совершить? Что будешь делать дальше, маленький убийца, когда уже не осталось никого, кто увидит тебя?
Тысяча поездок Аль-Акхара, сочинения разных авторов Меня передергивает, хотя я и знаю, что сейчас будет. Шепотки в голове беснуются от удовольствия.
Терен скрежещет зубами и глубже вонзает меч в грудь Джульетты. Она прерывисто дышит. Нити моей энергии туже затягиваются вокруг него, ослепляют, продолжают подпитывать его безумие. Я уже не уверена, контролирую ли свою энергию.
– Я сделал это ради Кенеттры, – говорит он сквозь сжатые зубы. Слезы катятся по его лицу. – Я не могу позволить тебе так править.
Джульетта прижимается к нему. Костяшки ее пальцев становятся белыми, как его накидка, которую она судорожно сжимает в кулаке. Потом она постепенно начинает оседать, сползать на пол, как цветок, прихваченный морозом. Терен продолжает обнимать ее одной рукой и нежно опускает, пока она наконец не падает перед ним на колени. Кровь пропитывает ее дорожную накидку.
И тогда я сворачиваю иллюзию, которую сплела в волосах Джульетты. Золотисто-рыжий локон снова становится темно-каштановым. Я сдергиваю пелену, которой завесила глаза Терена. Теперь тронный зал виден ему совершенно четко: исчезли образы Джульетты в объятиях Раффаэле, Джульетты, прощающей мальфетто. Все это я убираю, оставляя Терена наедине с собственными мыслями.
Терен тяжело дышит, дважды моргает, потом мотает головой, чтобы туман развеялся окончательно. Он смотрит на темные волосы Джульетты, как будто к нему постепенно возвращается некое подобие здравомыслия. Я чувствую, как его энергия неистово мечется от одной крайности к другой. Его ненависть и печаль полыхнули гневом, а потом обратились в страх, в чистый ужас.
Он наконец соображает, кто это трепыхается на клинке его меча, истекает кровью, умирает.
Терен гневно смотрит на свою жертву и произносит удивленно:
– Джульетта? – Потом издает мучительный крик: – Джульетта!
Рука королевы слабеет и выпускает накидку Терена. Я ощущаю, как угасает ее энергия, светящиеся нити, что окружают тело, тускнеют, отделяются от нее и утекают в мир в поисках океана смерти. Лицо Джульетты на миг искажается, но она слишком слаба, чтобы говорить.
Энергия выходит из нее, и тело обмякает.
Терен трясет Джульетту за плечи, наклоняет к ней голову, голос его ломается.
– Мы собирались вместе исправить мир, – говорит он. Я едва слышу его, но чувствуется, что он растерян и еще не освободился окончательно из плена моих иллюзий. – Что ты заставила меня сделать?
Джульетта молча смотрит на него невидящим взглядом. Терен всхлипывает.
– О боги, – выдыхает он, наконец поняв, что натворил.
Тьма внутри меня кружит вихрем, шепотки в голове воркуют, довольные зрелищем. В углу комнаты посмеивается призрак моего отца, его проломленную грудь распирает от радости. Он пялится на меня. На какое-то мгновение мне становится видно, каким мог быть Терен, когда был юнцом, влюбленным в девушку старше себя, как он наблюдал за ее танцем, спрятавшись среди фруктовых деревьев в дворцовом саду, и был одержим идеей, что никогда не будет достоин ее внимания. Моя улыбка становится звериным оскалом.
Я могла бы убить Джульетту сама… но так лучше.
– Полагаю, в ней все-таки текла чистая королевская кровь, – с горькой усмешкой говорю я Терену.
Теперь ты знаешь, каково это.
Глубоко опечаленный, он поднимает взгляд и смотрит на Раффаэле, который уже взобрался на спину балиры. В Терене вспыхивает искра гнева. Нет, не гнева. Безумия. И она разгорается, заполняет его целиком и уже грозит вырваться наружу.
– Ты, – рычит он и поворачивается ко мне. – Это сделала с ней ты.
Ярость, кипящая в нем, все увеличивается и, похоже, ослепляет его. От ее напора у меня отпадает челюсть.
Терен кричит инквизиторам, чтобы они напали на меня. Маджиано выхватывает кинжал и готовится к бою. Но мы не отступаем. Я смотрю на солдат за спиной Терена, улыбаюсь и делаю им знак рукой. Некоторые из них и не инквизиторы вовсе, а мои наемники, замаскированные.
Они отделяются от настоящих инквизиторов, обнажают клинки и бросаются в атаку. Двое подчиненных Терена вскрикивают, падают и хватаются руками за горло.
Раффаэле берется за поводья балиры. Зверюга испуганно вздрагивает и, прежде чем верные Терену инквизиторы успевают среагировать, подается вперед, ударяя крылами о мраморные перила балкона. Двое солдат отлетают к ограждению, раздается тошнотворный хруст ломающихся костей. Еще одного, орущего во все горло, подбрасывает в воздух. Последний храбро пытается повиснуть на Раффаэле, но тут я вижу, как всадник быстро нагибается, вытаскивает из-за пояса солдата кинжал и перерезает бедняге горло. Солдат падает, и одновременно с этим балира расправляет свои мясистые крылья и резко взмывает ввысь.
Я вдруг понимаю, что где-то рядом должна находиться Джемма, это она манит к себе балиру Раффаэле. Энцо тоже должен быть здесь. Я бросаюсь вперед.
На улице крупными каплями льет дождь. На балконе скользко, и я едва не падаю. На меня налетает порыв ледяного ветра. Я дотягиваюсь до перил и смотрю вниз. От представшего моим глазам зрелища на сердце становится легче: Маджиано сидит на одной балире, Виолетта и Сержио – на другой. Маджиано свистит, и зверюга летит вверх, ко мне.
