Николас открыл рот, чтобы запротестовать, но тут со стороны лестницы донесся громкий голос маркиза:
– Леди Чедвик! Леди Джулиан! Прошу вас пожаловать к нам в Хоксбери!
Николас облегченно вздохнул. Слава Богу! Пусть теперь отец занимается и мамашей, и этой девицей, которая боится заболеть какой-нибудь болезнью. С него довольно!
– Дорогой лорд Бересфорд! – воскликнула леди Чедвик. – Я так счастлива снова увидеться с вами! Надеюсь, здоровье вашей супруги пошло на поправку?
– Что? Что?! Что?! – во весь голос закудахтала леди Джулиан, подобно наседке на яйцах. – Его жена больна?!
– Спокойно, девочка! – проворчала миссис Чедвик. – Болезнь маркизы не представляет для тебя никакой опасности, так что давай спокойно войдем в дом. Там можно отдохнуть и освежиться.
– Нет, я не могу! – вновь заупрямилась Джулиан. – Нельзя входить в дом, если там есть больной!
– Делай, что тебе говорят! – потеряла терпение миссис Чедвик. – Иначе получишь подзатыльник!
– Ну что ж, бей меня! – Джулиан, чуть не плача, продолжала настаивать на своем. – Бей, но я отказываюсь входить в заразный дом и прикасаться… прикасаться вот к ним… Потому что если в помещении есть хоть один больной, то все остальные становятся носителями инфекции!
Она показала пальцем на Николаса и его отца.
– Глупая девчонка! – снова прикрикнула на дочь миссис Чедвик. – Даже слепому видно, что лорд Линдхерст и маркиз Бересфорд совершенно здоровы!
Лицо Николаса вдруг исказилось сильнейшей судорогой, на лбу выступили красные пятна. Он схватился за перила крыльца и сдавленным голосом проговорил:
– Отец, помоги мне подняться по лестнице…
– Колин, что с тобой?! – испуганно воскликнул маркиз. – Ты весь покраснел! И какие-то прыщи на лице!
– Аллергия на фруктовые тарталетки.
– Аллергия?
Глаза у Джулиан полезли на лоб. Она испуганно схватила за руку леди Чедвик.
– Маменька! Ты видишь?
– Вижу. У лорда Линдхерста аллергия на фрукты.
– Какая аллергия?! Это сифилис! Срочно уезжаем отсюда! Скорее!
Джулиан бросилась назад в карету, маркиз же с грустью сказал ее матушке:
– Вам действительно лучше увезти дочь домой, леди Чедвик. Вижу, что даже Господь Бог не заставит ее войти в наши двери.
– Да, милорд, – вздохнула леди Чедвик. – Вы, видимо, правы…
Когда экипаж уехал, маркиз подошел к Николасу и, обняв его за талию, осторожно повел вверх по лестнице.
– Колин, – с беспокойством спросил он, – не послать ли Джулиуса за врачом?
Николас неожиданно схватил отца за руку. Новая судорога исказила его лицо, он застонал, согнулся и прижал другую руку к животу…
– Мне надо… в туалет… и поскорее…
– Знаете, Софи, вы исключительно красивая девушка, – говорила маркиза, перелистывая модный журнал. – Наверное, у себя на родине у вас было много поклонников. Ведь так?
Софи с беспокойством посмотрела на хозяйку. Ей был очень неприятен этот вопрос. Меньше всего сейчас она хотела бы обсуждать с маркизой свои сердечные дела. Софи могла разрыдаться, волей или неволей думая о своей несчастной любви к Линдхерсту.
Опустив глаза, Софи пробормотала:
– Да… Ой, нет! Поклонников не было. Наше имение находилось в отдаленном районе, и мне очень редко доводилось с кем-то встречаться, кроме отца и его слуг.
Ответ явно не удовлетворил маркизу.
– Ну, ну! Не рассказывайте мне сказки. Я никогда не поверю, что вы не влюблялись ни в одного мужчину. Особенно во время учебы в колледже Бата. Вокруг столько интересных и достойных молодых людей! Я еще не встречала девушку, которая, учась в этом колледже, не завела бы ни одного романа!
Софи не успела придумать ответ, как дверь распахнулась и в комнату ворвался маркиз.
– Гарри! Что случилась? – испуганно воскликнула маркиза.
– Колин! С ним случилось самое страшное, что только можно себе представить!
Софи и маркиза одновременно вскрикнули и уставились на лорда Бересфорда полными ужаса глазами.
– Что именно? – воскликнула маркиза. – Скажи, ведь…
Но ее уже перебила Софи, забывшая в тот момент обо всем. В том числе и о своем положении служанки.
– О, пожалуйста, умоляю вас! – задыхаясь, прошептала она, хватая маркиза за рукав. – Скажите, что с ним все в порядке! Мистер Бересфорд! Ради Бога! Я… я… – Софи осеклась на полуслове, проклиная себя за несдержанность, и заставила себя сказать спокойно, без всяких эмоций: – Вы все были так добры ко мне! Поэтому я не могу без ужаса подумать, что с кем-то из членов вашей семьи случилось несчастье…
Глаза Софи были полны отчаяния. Маркиза долго не отрывала взгляда от лица девушки… Потом повернулась к мужу.
– Ну, говори же! – потребовала она. – Что ты мучаешь нас? Мы же обе сидим как на иголках! Неужели не видишь? Что случилось с Колином?
– Он съел ананасовую тарталетку! А ведь это для него… – Маркиз замолчал, в ужасе воздев руки к небу.
– Что?! – воскликнула маркиза. – Как такое могло произойти? Ведь Кук знает, что Колину запрещено даже прикасаться к ананасам! Это же для него яд!
– Ему стало плохо от ананаса? – прошептала Софи.
– Да, три тысячи чертей! – зарычал маркиз. – От ананаса! На завтрак ему подали ананасовые тарталетки, которые кто-то положил на его поднос. Кук и Мег в один голос клянутся, что это сделали не они. Они уверяют, что их в тот момент вообще не было в кухне, хотя Джулиус утверждает, что видел их там. – Маркиз сделал паузу и, сокрушенно вздохнув, добавил: – Ему стало плохо в присутствии леди Чедвик и ее дочери, которые все видели!
– Мой бедный мальчик! – сквозь слезы проговорила маркиза. – Надеюсь, наши гости все поняли правильно?
– К сожалению, нет, – мрачно ответил маркиз. – Они ничего не поняли. По крайней мере, эта глупая девчонка. Должен сказать, что она не менее странная особа, чем мистер Брамбли и его полусумасшедшее чадо…
– Да пропади они пропадом! – прервала супруга маркиза. – Где Колин?
– У себя в комнате. Миссис Пикстон напоила его каким-то своим лекарством и приготовила теплую ванну. Когда я уходил, Джон помогал ему.
– Бедняжка! Я сейчас же иду к нему! Долг матери – находиться рядом с сыном, когда тот тяжело болен.
– Нет, нет, миледи! – запротестовала Софи, по щекам которой текли крупные слезы. – Вы не должны вставать с постели! Не забывайте о своем здоровье!
Софи в отчаянии подумала, что после того, как она отравила Николаса, ее святым долгом должна стать забота о его больной матери. Но маркиза уже никого не слушала. Оттолкнув Софи и супруга, она ледяным тоном произнесла:
