Миранда гордо тряхнула головой.
— Уверена, в Торонто полным-полно красивых женщин!
— Мне не нужна пустоголовая красотка, я ищу человека с определенным жизненным багажом, душевным опытом и чувством стиля.
Миранда заметила, что он очень четко знает, что ему нужно, а главное — открыто заявляет об этом. Пожалуй, такого человека будет нелегко обмануть.
— Что ж, — произнесла она не без иронии, — благодарю вас за деловое предложение.
— Я немедленно сделал бы вам другое, если б не боялся показаться нетерпеливым и дерзким.
— И если б не знали, что миссис Олдридж станет возражать.
— Миссис Олдридж нет. Я столь же одинок, как и вы, только причина кроется не в трагических обстоятельствах.
— А в чем?
— Просто среди десятков женщин я не сумел найти ту, которая смогла бы зажечь в моем сердце какое-то особое чувство.
Хотя все это было довольно странно, Миранда не сочла возможным отказаться от общения с таким обаятельным, холостым и явно не бедным мужчиной.
— Хорошо я подумаю над предложением о… работе. Будет лучше, если я отвечу вам после посещения галереи.
— Конечно.
Когда после ужина они очутились на ярко освещенной вечерней улице, Малколм сказал:
— Я провожу вас.
Глядя ему в глаза, Миранда твердо ответила:
— Только в номере отеля у меня нет ни чашки кофе, ни глотка бренди.
— Я даже не думал об этом. Предел моих мечтаний — поцеловать вашу руку.
Она рассмеялась.
— Думаю, к этому не будет никаких препятствий!
На следующий день она поехала в галерею. Миранду поразили ее простор, простота и одновременно изысканность интерьера, искусное освещение и особый уютный запах чего-то обжитого. Картины были расположены так, что рассматривая одну, посетитель фактически не был способен отвлечься на созерцание другой. Миранде понравилось, что в углах стоят мягкие диваны и столики с бесплатными напитками, а откуда-то сверху доносится приглушенная музыка.
Она читала имена художников, разглядывала их пейзажи, на которых были изображены серые сумерки арктического дня, скованные льдами озера, буйная игра северного сияния, скупые краски зимы, синее небо и еще более синий лес, речная зыбь с плывущими по ней осенними листьями.
Миранда не знала, права ли она, но ей чудилось, будто рисунки Дилана Макдаффа не уступают этим полотнам. Она не совсем понимала, отчего заговорила о нем с Малколмом при первой же встрече. Возможно, ее все же терзало чувство вины? Порой образы прошлого, которые она всеми силами гнала от себя, казались такими яркими, что у нее перехватывало дыхание.
Как бы то ни было, сейчас Миранда бродила по галерее, рассматривая картины и не ощущая себя самозванкой. Почему бы ей не согласиться на предложение Олдриджа? Она чувствовала, что полюбит волнующую, праздничную суету, связанную с новыми выставками. Она будет вращаться в интересном обществе, встречаться с художниками, возможно, даже войдет в круг избранных и начнет новую полноценную жизнь. Это поможет ей отвлечься и забыть о былом.
Когда, подойдя к Миранде, Малколм слегка приобнял ее за плечи, она не сочла его поведение дерзким. Повернув к нему лицо, она сдержанно, но вместе с тем искренне произнесла похвалу его галерее, а потом сказала, что согласна у него работать.
Миранде не довелось разочароваться: ей нравилось то, чем пришлось заниматься, она все схватывала на лету. Она чувствовала, когда надо вести себя мягко, а когда — жестко. И пусть у нее было куда больше чутья на выгоду от сделки, чем на талант художника, это устраивало Малколма.
Прошло два месяца, прежде чем Миранда согласилась с ним переспать, а потом переехать из отеля в его квартиру в центре Торонто. Все свершилось по обоюдному стремлению: Миранда давно не была близка с мужчиной, и ее унес вихрь страсти, к тому же ей хотелось, чтобы о ней снова кто-то заботился.
Малколм оказался искушенным и вместе с тем деликатным любовником, умным и щедрым человеком, и она была вполне довольна завязавшимися отношениями. Единственное, что ее тревожило, так это то, что он ничего о ней не знал, однако мог узнать. Она решила действовать, искусно перемежая правду и ложь, выкладывая лишь то, что способно ему понравиться, и скрывая некоторые непривлекательные и даже жестокие свойства своей натуры.
Когда Миранда откровенно рассказала ему о том, что с ней стряслось во время галифакской трагедии, и призналась, что не может иметь детей, Малколм отнесся к этому спокойно и даже с долей облегчения. Он сказал, что едва ли у него хватит времени и сил вырастить потомство. Он собирался посвятить себя галерее и, может быть, путешествиям, если хватит времени и сил.
Миранда не совсем поняла, что он имел в виду. Судя по всему, у него были деньги, он не жаловался на здоровье, а пятьдесят три — не тот возраст, когда стоит всерьез задумываться о смерти. И все-таки что-то в нем настораживало: будучи рассудительным, серьезным человеком, он явно спешил жить. Об этом говорило как его предложение о работе в первый же вечер, так и предложение руки и сердца через несколько дней после того, как они впервые легли в постель. Миранда обрадовалась и вместе с тем запаниковала. А если Малколм узнает, что она замужем? Это могло все разрушить.
Подумав, она решила: едва ли Кермит захочет, чтобы она вернулась. Наверняка он давно уже проклял ее. Способен ли отказать ей в свободе из чувства мести? Тогда она могла пригрозить ему судом, дабы отнять у него Мойру. Что-то подсказывало Миранде, что в этом случае Кермит пойдет на уступки. Если так, то у нее было время тайком отправить ему документы о предстоящем разводе.
Глава двадцать третья
Это произошло весной 1925 года, когда Нелл позабыла былые тревоги и вновь всецело сосредоточилась на жизни семьи. Она прожила в Галифаксе десять лет, и ее мечты больше не гасли, словно свечи на ветру, и двери не захлопывались, едва она успевала до них дойти.
Аннели исполнилось семнадцать, она оканчивала школу и была успешной во всех отношениях девушкой. Семилетний Ред оставался единственным ребенком Дилана и Нелл, что немного тревожило последнюю. Дилан любил сына и теперь, когда дела фабрики наладились, посвящал ему много времени. Несмотря на внешние различия, они были настоящими друзьями.
Нелл давно поняла, что муж никогда не будет давить на Реда, дабы тот стал продолжателем его дела; напротив, он всячески поощрял в мальчике выбор собственного пути. И ей тем более казалось, что она должна родить Дилану еще детей, его детей. Но, как ни странно, он никогда не заговаривал об этом.
Нелл была уверена, что в его жизни нет других женщин, в том числе и Миранды. Где она и что с ней, никто не знал. Хлоя говорила, что спустя несколько месяцев после отъезда из Галифакса Миранда прислала Кермиту документы о разводе, которые он без промедления подписал, и с тех пор о ней не было слышно.
