– Конечно!
– Хотя это было еще до того, как вы поступили в полицию, я уверена, что вы слышали о деле Карла Бриджуотера. Тринадцатилетнего мальчишку – разносчика газет застрелили на ферме недалеко отсюда. Отдел по расследованию особо тяжких преступлений вышел на группу из четырех мужчин и постепенно получил признательные показания от всех четверых, хотя прямых доказательств практически не было. Много позже было проведено служебное расследование методов работы сотрудников отдела, и он был расформирован за, помимо всего прочего, массовую фабрикацию улик; многие из приговоров, основанных на этих доказательствах, были отменены. Годы спустя трое из оставшихся в живых осужденных за убийство Карла Бриджуотера были освобождены после апелляции… А теперь скажите мне, чем вы больше всего гордитесь в этой истории? – Доктор Торн склонила голову набок.
– Но один из осужденных прямо признался в убийстве, – ответила Ким, пытаясь защищаться.
– Да, после того, как к нему были применены весьма специфические методы ведения допроса. Я хочу доказать вам следующее: все эти офицеры, в худшем случае, знали о том, что подставляют невинных людей, а это значит, что система не сработала! А может быть и наоборот – они слегка перегнули палку, допрашивая действительно виновных, а потом тех выпустили после апелляции, но это опять значит, что система не сработала. В любой профессии встречаются несообразности. Это именно те исключения, которые лишь подтверждают правила. Я абсолютно верю в то, что делаю, но значит ли это, что я не допускаю, что некоторые из моих пациентов будут действовать не так, как я им предписываю? Конечно, допускаю, потому что люди есть люди.
– То есть если вернуться к вашему примеру, – Стоун нахмурила брови, – эти офицеры или намеренно манипулировали доказательствами, или были абсолютно некомпетентны. И как же, по-вашему, вы выглядите в случае вашей неудачи с Руфью Уиллис, доктор?
Алекс усмехнулась. Она получала истинное удовольствие от таких острых разговоров.
– Уверяю вас, что в неудаче виновата только Руфь.
– Вот этого-то я как раз и не могу понять. – Ким посмотрела на свою собеседницу обезоруживающим взглядом. – Или вы намеренно выбрали методику лечения, которая должна была привести девушку к преступлению, или сделали ошибку, предложив ей это упражнение. Вы со мной не согласны, доктор?
– А случается, что задержанные совершают самоубийства в камере предварительного заключения? – Доктор Торн глубоко вздохнула.
Ким кивнула утвердительно.
– А почему? Как такое вообще может произойти?
Инспектор промолчала.
– Заключение подозреваемого под стражу – это часть процесса, поэтому вы это и делаете. Вы же не знаете, что от этого подозреваемый может решить покончить счеты с жизнью. Если б вы это знали, то не стали бы его задерживать…
– А вот вы вполне могли бы, если б захотели, узнать его возможную реакцию на арест.
– Человек, который посвятил себя лечению душевных заболеваний, никогда не заинтересуется пациентом как предметом исследования.
– Как вы удачно сказали об этом в третьем лице… – Впервые за весь разговор Ким улыбнулась.
Разочарованная Алекс почувствовала приближение первых признаков скуки.
– Хорошо, Ким. Лично я никогда не использовала бы свои знания и опыт таким образом!
– Гм, – Стоун почесала в затылке, – думаю, что ваша сестра с вами не согласилась бы.
Торн была потрясена тем, что инспектор упомянула о Саре. Она не просчитала возможность общения Ким со своей сестрой – и все из-за того, что предпочитала не держать все яйца в одном лукошке. Однако она очень быстро пришла в себя.
– Мы с сестрой не слишком близки. Так что верить ее представлениям о моей работе не стоит.
– Неужели? А вот ваши письма говорят о том, что вы с удовольствием делитесь с ней информацией о том, как идет лечение ваших пациентов…
Алекс почувствовала, как ее шея окаменела. Как смеет эта слабохарактерная сучка копаться в ее личной жизни?!
– Более того, Сара считает, что вы мучаете ее и издеваетесь над ней вот уже много лет.
– Зависть – это очень плохая черта характера, – Торн попыталась улыбнуться, чтобы расслабить челюстные мышцы. – Между братьями и сестрами всегда возникает соревнование. У меня очень успешная карьера. У меня превосходный ай-кью, и когда мы были детьми, я всегда была любимицей, так что, как видите, у нее масса причин меня ненавидеть.
Ким кивнула в знак согласия.
– Она действительно много рассказывала мне о вашем детстве и в особенности о разных подходах к домашним любимцам.
Алекс пришлось напрячься, чтобы не зарычать вслух. Боже, когда же эта маленькая идиотка забудет наконец о том дурацком случае?
Доктор не любила сталкиваться с неожиданными неприятностями. Еще будучи ребенком, она не любила сюрпризов, а когда ее загоняли в угол, то мгновенно переходила в наступление. Она и сейчас была готова ускорить происходящее.
– Знаете, Ким, все эти семейные отношения – вещь очень запутанная. И если б Мики не умер рядом с вами, вы бы это знали. Но вам не повезло, и то насилие и заброшенность, с которыми вы столкнулись в детстве, так и остались навсегда с вами. Так что речь здесь идет не только о чувстве вины у оставшегося в живых. Вы…
– Вы ничего не знаете о…
Наградой для Алекс стали эмоции, появившиеся в глазах собеседницы.
– Да все я знаю, – произнесла доктор Торн светским тоном. – Я вообще много всего про вас знаю. Я знаю, что ваша боль не исчезла после того, как вы избавились от матери. Что в ваших приемных семьях происходили вещи, которыми вы никогда ни с кем в жизни не поделитесь…
– Вижу, что вы хорошо сделали домашнюю работу, доктор. Просто десять баллов из десяти возможных!
Алекс услышала, как изменился голос женщины, и поняла, что нащупала болевую точку.
– А я всегда любила получать высшие оценки, Ким. Я знаю, что самоутвердиться вы можете только благодаря вашей работе. Я знаю, что вы живете уединенной жизнью и холодны в эмоциональном плане. Когда кто-то вторгается на вашу личную территорию, то вы чувствуете недостаток воздуха и хотите освободиться. И отношения вы заводите только на своих собственных условиях или не заводите их вовсе.
Стоун сильно побледнела, но доктору захотелось уколоть ее еще больнее.
– И в любую минуту вы можете провалиться в темноту, которая ходит за вами по пятам. Я знаю, что у вас случаются дни, когда вам хочется ослабить хватку и позволить вашему сознанию проглотить самое себя.
Здесь Алекс остановилась. Она могла бы сказать и больше, но сказала уже достаточно, чтобы достичь своей цели. Остальное – позже.
– До встречи, инспектор, – психолог встала и взяла свою сумочку.
Темные глаза смотрели на нее с нескрываемой ненавистью. Доктор Торн почувствовала удовлетворение и не смогла удержаться: проходя за стулом Ким, она наклонилась и поцеловала ее в щеку.
