Потом он взглянул на принца.
– И что теперь, Эцио? Как вам такой конец? – спросил тяжело дышащий Ахмет.
Из них троих он пострадал сильнее всех.
София встала у Эцио за спиной, положив руку ему на плечо.
– Я задаю себе тот же вопрос, – признался ассасин.
Ахмет вдруг засмеялся и никак не мог остановиться, хотя смех явно усугублял его боль. Ему удалось встать на колени.
– Если вам посчастливится найти ответ…
Эцио не представлял, откуда вдруг появилась дюжина вооруженных до зубов византийских солдат. Они окружили принца защитным кольцом.
– …обязательно дайте нам знать!
Эцио поморщился. Он выхватил меч, кивнув Софии, чтобы отошла назад.
– И все-таки, Эцио, вы глупец. Неужели вы думали, что я отправлюсь в путь без подкрепления?
Ахмет был готов снова зайтись смехом, когда на его солдат вдруг обрушился град стрел. В считаные секунды его подкрепление перестало существовать. Самого Ахмета ранило в бедро, и он со стоном снова упал.
Эцио терялся в догадках. Он знал, что поблизости нет и не может быть никаких ассасинов, не говоря уже о второй Диляре, поспешившей ему на выручку.
Обернувшись, Наставник увидел янычарских всадников с луками. Они готовились к новому залпу. Их было не меньше дюжины. Предводителем янычар был властный человек лет сорока пяти, одетый в черное и красное. На плечи был накинут плащ с меховым подбоем. Эцио сразу обратил внимание на его роскошные усы. Человек поднял руку и скомандовал янычарам:
– Стойте!
Те послушно опустили луки.
Предводитель и двое его командиров спешились и направились к Ахмету, который все еще корчился от боли. Эцио они как будто не замечали, зато он с тревогой наблюдал за янычарами, не зная, как ему поступить. София вновь встала рядом.
Сделав над собой неимоверное усилие, Ахмет поднялся, опираясь на сломанную ветку. Он стоял с высоко поднятой головой, однако появление всадников явно поумерило его пыл.
Величественный всадник и принц были очень похожи. Эцио догадался, кто перед ним. Тем временем Ахмет обратился к янычарам с речью, стараясь говорить твердым, повелительным голосом.
– Солдаты! Селим вам не командир! Вы служите султану! Вы выполняете только его приказы и никакие другие! Где он? Где наш султан?
Ахмет пятился, пока не уперся спиной в изгородь на краю утеса. Невдалеке плескалось море. Принц медленно сполз на землю. Брат подошел и встал над ним.
– Твой султан перед тобой, брат, – тихо сказал Селим, кладя ему руку на плечо. – Наш отец изменил свой прежний выбор… перед отречением. Это было самое лучшее, что он мог сделать.
– И с чего ты начнешь свое правление, Селим? – растерянно пробормотал Ахмет, внимательно следя за выражением глаз брата.
– Думаю, прежде всего я покончу с угрозой дальнейшего раскола. Ты согласен?
Руки Селима потянулись к горлу Ахмета, подняли его и прижали к изгороди.
– Селим! Остановись! Прошу тебя!
Ахмет начал задыхаться, но Селим был равнодушен к крикам брата. Похоже, мучения Ахмета даже распаляли его. Руки Селима давили все сильнее. Ахмет безуспешно пытался высвободиться. Хлипкая изгородь угрожающе трещала и наконец обломилась. Селим разжал руки, и в то же мгновение Ахмет, едва успев испуганно закричать, полетел вниз с высоты шести десятков метров. Прямо на черные камни.
Селим глянул вниз. Его лицо оставалось бесстрастным. Потом он повернулся и неспешным шагом пошел туда, где стоял Эцио.
– А вы, должно быть, и есть ассасин Эцио Аудиторе.
Эцио кивнул.
– Я Селим, отец Сулеймана. Он очень высокого мнения о вас.
– Сулейман – замечательный юноша, majesteleri[77]. Редкий ум.
На этом сердечность Селима закончилась. Глаза нового султана сузились, а лицо помрачнело. Эцио чувствовал: безжалостность привела старшего из братьев к власти, и теперь, достигнув заветной цели, он вряд ли станет милосерднее.
– Давайте говорить начистоту. – Селим подошел к Эцио почти вплотную. – Если бы не поручительство моего сына, я бы убил вас на месте. Мы не нуждаемся в чужеземном влиянии. Так что уезжайте из страны и больше не возвращайтесь.
Это было как плевок в лицо. Эцио стиснул кулаки, что не осталось незамеченным Селимом. На выручку ассасину пришла София.
– Эцио, – прошептала она, взяв его за руку. – Успокойтесь. Это не ваша битва.
Селим еще раз пристально посмотрел на него. Взгляд нового султана не предвещал ничего хорошего. Затем Селим повернулся и пошел к своим всадникам. Еще через мгновение кавалькада двинулась в сторону Константинополя. Эцио и София остались окруженные мертвыми телами и шумной толпой местных жителей.
– Да, это не моя битва, – согласился Эцио. – Но где кончается одно сражение и начинается другое?
73
И вновь Эцио оказался на подступах к громаде крепости Масиаф.
По сравнению с прошлым посещением здесь многое изменилось. Османская империя неумолимо завоевывала окрестные земли, и потому все, кто находился в крепости, заблаговременно ее покинули. В небе парил одинокий орел, но никаких следов присутствия людей Эцио не заметил. Крепость пустовала, продолжая хранить свои тайны.
Он поднялся по длинной крутой тропе, а затем по откосу, который оканчивался возле внешних ворот. Пройдя часть пути, Эцио остановился и обернулся. Его спутница отстала. Такие подъемы были ей непривычны. Встав в тени старого, исполосованного шрамами тамаринда, ассасин ждал, пока София достигнет ворот.
– Ну и кручи! – выдохнула вспотевшая женщина.
Эцио улыбнулся:
– А представь, если бы ты была солдатом в тяжелых доспехах и с заплечным мешком!
– Я и без доспехов здорово утомилась. Но это интереснее, чем днями напролет сидеть в лавке. Надеюсь, Азиза справится там без меня.
– Азиза – девушка смышленая. У тебя, наверное, в горле пересохло?
Эцио протянул Софии флягу с водой. Она жадно сделала несколько больших глотков.
– И давно эта крепость пустует?
– В прошлый раз я тут наткнулся на тамплиеров. Они пытались добраться до тайного архива, но потерпели неудачу. Как ты знаешь, не сумели они и завладеть ключами, которые все вместе открывают заветную дверь. А теперь…
Они замолчали. София любовалась окрестностями.
– Как здесь красиво, – наконец сказала она. – Значит, с этого места и началось ваше братство?
– Братство появилось тысячи лет назад. Здесь оно возродилось.
– И его levatrice[78] был человек по имени Альтаир?
