Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
– Что же делать, матушка?
– Искать новые земли, Ящера, – пожала плечами Табити. – Однако же на юге за степью стоят горы, за каковыми некие люди-индийцы обитают. На западе лежит море, за каковым люди с черной кожей расплодились. Так что единственный для нас путь, доченька, – это на север, к славянам. Сейчас, сегодня, пока мы еще равны числом и силой, есть возможность отомкнуть их границы. Через десять поколений что-либо менять будет поздно.
– Значит… – задумалась Ящера.
– Да, милая, – вздохнула праматерь скифов. – Если бы нам удалось породниться с Макошью, к тебе на север могли бы постепенно отселяться потомки нашего рода, перенимать местные обычаи, заселять тамошние пустоши, не забывая при том о происхождении своем, вознося нам положенные требы и даруя молитвы свои. Ради такой возможности можно было бы заключить военный союз против лесных оборотней и даже заплатить за столь нужную дружбу кровью наших детей. Погибнут десятки, новый дом обретут тысячи. Но увы… по-доброму не получилось. Теперь нам приходится прорываться в новые земли грубой силой.
– Ты смотришь далеко вперед, матушка.
– Увы, милая, – вздохнула праматерь скифов, – трудно объяснить смертным, почему они должны гибнуть сегодня, если блага победы ощутятся токмо через три, а то и через пять веков? Простым степнякам куда как проще проверить в нестерпимое оскорбление.
– Тогда, матушка, может статься, нам нужно позвать того, кто сам желает поражения великой Макоши, кто станет добиваться этого искренне и всей душой? Кого не понадобится обманывать?
– О ком это ты сказываешь, девочка? – нахмурилась богиня. – Откель знакомцы у тебя таковые?
– Я много думала, матушка, после позора, у Вологды случившегося, – облизнула враз пересохшие губы Ящера. – И вот каковая мысль меня посетила… Орей, сын богини богатства, об уродливой внешности моей знал хорошо, о сем всему миру известно. Отказаться мог от брака сего сразу, после первых же переговоров, и никаких надежд не подавать. Коли согласился, вестимо, то лишь потому, что Макошь его в надобности сей убедила, жертву великую на благо народа славного потребовала. И он поддался на ее уговоры. Орей знал, какова я собою, и не мой облик убедил его прямо у куста ракитового от свадьбы отказаться. Поступком сим он не меня, он мать свою оскорбил! Видать, размолвка великая у них вышла, никак со мной не связанная. Столь великая, что во гневе своем он все планы матушки родимой разом решился погубить.
– Гладко сказываешь, – задумчиво согласилась змееногая Табити.
– Коли у него с великой Макошью подобная вражда, мама, так, может статься, он с радостью согласится и войну с нею возглавить? Сможет скифов на битву воодушевить, повод достойный для похода дать? Опять же, ему и обычаи славянские известны, коли уж мы земли их осваивать желаем. Научит, покажет…
– Тут ты, доченька, сильно преувеличиваешь, – потерла пальцами подбородок богиня. – Орей войной на мать родную не пойдет. Это вряд ли… И уж тем более с радостью, степных воинов к походу воодушевляя. Семейные ссоры ничто пред внешними врагами. Однако же и резон в словах твоих имеется. Коли разумно к сему делу подойти… Пусть не союзником верным, но хоть знающим советником юный славянский бог вполне может стать. Опять же, и тайна его нам зело полезна может оказаться. Та, ради которой он с родителями рассорился и народ свой предал. Интересно очень, что же это между ними случилось? – И змееногая богиня решительно вскинула голову. – Да, Ящера, ты права! Надобно Орея к нам сюда доставить и подробно с ним побеседовать. Попытка не пытка. Коли польза получится, сие хорошо. А нет, так мы ничего не потеряем.
* * *
О войне говорили и в Шудаяке, где за щедро накрытым столом вальяжно развалились в креслах великая Светлана, храбрый Один и быстроногая Девана. Жара в щедро натопленной горнице, яркий свет семи свечей, бочонок хмельного меда, копченая вепрятина и моченые яблоки очень быстро превратили чинный визит столичных богов к хозяйке порубежной крепости в расслабленную пирушку.
– Так помогли тебе свечи заговоренные, охотница? – поинтересовалась богиня любви и согласия. – Что муж сказал?
– Он сказал: «е-е-е…» – округлила глаза женщина. – И устроил мне вторую брачную ночь. Так что поклон тебе, милая.
– Мужики, сестра, все суть кобели похотливые, – потянулась к ковшу гостья. – Как бы крепко ни любили, ан все едино на сторону посмотреть норовят. Вот потому и надобно хоть раз в месяц облик свой менять до неузнаваемости. Платья длинные – на короткие, волосы короткие – на длинные, глаза иначе красить, губы по-иному подводить. Дабы за новизной мужики не по сторонам, а на жену свою смотрели. Коли сие старание еще и наговором крепким усилить, зелье приворотное подмешать, одежду рунами вышить… Тогда мужик при тебе так же прочно сидеть станет, словно в ошейнике и на ремне привязан.
Викентий громко кашлянул, потер шею ладонью.
– О, прости, Вик! – рассмеялась Света. – Мы своими беседами раним твою нежную упырью душу?
– Вот поэтому я и не хочу жениться! – вскинул палец бог войны. – Так что намеки твои, светлая, все идут мимо.
– Просто ты еще не встретил ту, что первым же взглядом зажжет твою душу, бог войны, – сказала голубоглазая остролицая Девана. – Чей голос пронзит твое сердце, словно острая стрела.
– Из уст лучшего стрелка мира такие намеки звучат угрожающе, – прищурился молодой человек. – Ты ведь, говорят, гусей прямо в клиньях, на высоте поднебесной сбивала?
– Ты не веришь, что я могу попасть в перелетного гуся, великий Один?! – выпрямилась, развернув плечи, дочь Перуна.
– В тебе я не сомневаюсь ни на миг, прекрасная охотница! – примирительно вскинул ладони бог войны. – Ты сильна, ловка, быстра и изящна! Но мне не верится, что существует лук, способный на подобный выстрел.
Хозяйка Шудаяка резко поднялась, выхватила расписной лук из висящего на стене колчана, протянула Викентию:
– Натяни, великий!
Бог войны пожал плечами, взял лук в левую руку, в правую предусмотрительно вложил кабанье ребро – а то ведь тугая тетива запросто пальцы отрезать способна – резко распрямил локоть и…
– Вот хрень! – Тетива лишь басовито загудела, а вырванное из кулака ребро ощутимо ударило по костяшкам пальцев. – Не может быть!
Викентий еще раз попытался натянуть тонкую коричневую тетиву – но не смог сделать этого вообще! Лук играл, пел, но не поддавался. Если охотнице удавалось натянуть это грозное оружие – било оно, наверное, под километр, как прославленный автомат Калашникова.
– Стрелу покажешь?
– Смотри…
Стрела лишь подтвердила предположение молодого человека. Это была не тоненькая палочка с легким наконечником, а этакий метровый дротик из моченого дуба, толщиной в большой палец и с затупленным железным наконечником граммов в сто весом. Почему тупым – тоже понятно. При сильном ударе в кость или броню тонкое острие имеет привычку обламываться и сбивать оружие с направления. Затупленный наконечник проходит препятствия ровнее. В общем, сразу видно, что инструмент предназначен для работы с высокими нагрузками.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
