– А что я могу рассказать? Я ничего не помню почти.
– Ну что-то помнишь, говоришь. Помнишь, что воду пил из Псоу, внизу, как корова, – Сократ рассмеялся. – Может, еще что-то вспомнишь.
Антон подумал некоторое время. И сказал:
– Когда я был маленький, я жил в деревне у бабушки. Летом. Там была река. Я в реке купался. Было хорошо. Я сидел на берегу. Я мерз сначала. А потом тепло было. Кушать очень хотелось. А домой идти – не очень. Было хорошо. Потом стало не так хорошо, стало плохо. Я плохо помню. А теперь мне опять хорошо.
Антон помолчал немного и сказал:
– Спасибо, что я за тебя зацепился.
Сократ посмотрел на Антона с усмешкой и сообщил что-то груше по-убыхски. Антон сначала промолчал, но потом все-таки спросил:
– Что ты сказал?
– Сказал: что мог человек – рассказал, не сердись, – ответил Сократ. – Первый раз человек пришел к тебе, волновался, наверное, забыл, что сказать хотел.
Они встали и пошли дальше, вниз. Вскоре опять начался лес, и Сократ опять легко нашел в лесу невидимую для Антона тропинку. Проходя через одну из полян, Антон вдруг услышал за своей спиной хруст веток. Он оглянулся. И потерял дар речи.
Прямо за его спиной стоял и смотрел на него маленький и очень страшный человек. Ростом он был Антону от силы до пояса, но зато крепкий, волосатый весь, жуткий. Глаза у него были желтые и тоже жуткие, как показалось Антону. Встретившись с Антоном взглядом, маленький страшный человек раскрыл рот и закричал так, что у Рампо подогнулись колени. Тут же из зарослей выскочили еще два таких же страшилища. Антон попятился назад на ватных ногах и подумал, что попал в ад.
Но Сократ неожиданно бросился вперед, на ходу схватил сухую ветку с земли, замахнулся на них и закричал злобно и решительно. Три маленьких страшных человека в одну секунду развернулись, показав Антону красные зады, и в панике бросились наутек. С топотом они скрылись в кустарнике, откуда раздавались еще некоторое время их возмущенные, явно нецензурные крики.
Сократ хохотал от души, глядя на лицо своего спутника. Антон был белый весь, бледный. Сократ, смеясь, объяснил ему:
– Сухумские пацаны. Гамадрилы, короче. Когда война в Абхазии была – в Сухуми обезьяний питомник разбомбили, обезьяны – кто погиб, кто разбежался. Те, что не умерли, стали в лесу жить. Местные стали. По горам из Абхазии приходят, для них же границы нет. Ходят по лесу, вычисляют, где что пожрать можно: бригада у них, короче. А ты что подумал? Ацаны?
Сократ потешался над Антоном. Но вдруг лицо самого Сократа побелело и застыло. Он смотрел куда-то за спину Антона.
Антон, все еще улыбаясь, оглянулся. В двадцати метрах от них, на краю поляны, стояло существо, по сравнению с которым гамадрилы, которых минуту назад испугался Антон, показались ему райскими птицами. Это был огромный лохматый бык с черными рогами, между которыми могли бы свободно присесть Сократ с Антоном.
– Зубробизон! – тихо и страшно произнес Сократ.
Мальчику – Антон впервые такое видел – было страшно.
Чудовище вдруг ударило головой в землю – в точности так, как в рассказе Сократа про битву его отца с зубробизоном. От этого удара в стороны вылетели два куска земли, каждый размером с Сократа. Сделав так, зубробизон устремился вперед.
– Айдэ! – закричал Сократ Антону и сам бросился бежать.
Антон поспешил за ним.
Юный убых, хоть и был сильно напуган, выбрал единственно возможный путь к спасению. Он побежал сначала вниз, держась между крупных деревьев. Антон спешил за ним. Зубробизону пришлось двигаться по дуге, обходя деревья. Но и так он пробежал быстрее, чем Сократ и Антон по прямой. Зубробизон намеревался встретить их на выходе из чащи, и, без сомнений, в его планы входило что-то плохое. Антон бежал что есть силы, бежал не оглядываясь, да и оглядываться не было никакой необходимости. Зубробизон недолго был сзади. Его силуэт с топотом и хрустом поломанных веток сначала несся справа, и краем глаза Антон видел огромную тень, мелькающую между деревьев. Потом, еще прибавив, зубробизон вырвался вперед. И отрезал их от выхода из чащи, от спасения. Спасением для Антона теперь была спина Сократа, который бежал впереди. В эти секунды им владел ужас. Ни одной мысли в голове не осталось. Было только желание жить, жить и бежать за худой спиной Сократа, который в это время принял еще одно, спасительное для себя и Антона, решение. Он резко свернул левее и через чащу выбежал к краю очень пологого и глубокого оврага, уходящего вниз на сотни метров по горе и поросшего кривыми деревьями и колючими лианами. Идея прыгнуть в этот овраг, при секундном размышлении над ней, любому показалась бы самоубийством. Но Сократ не размышлял и секунды. С ходу он прыгнул. За ним, также без колебаний, полетел Антон.
Дальше картинки замелькали, как в калейдоскопе. Антон и Сократ просто покатились вниз, кувырком – по оврагу. Все мелькало в глазах. Вращались деревья, небо менялось местами с землей. Мыслей не было. Даже жить теперь не хотелось – ничего вообще не хотелось.
Зубробизон очень быстро разгадал план Сократа и одной яростной короткой пробежкой достиг края оврага. Но прыгать в овраг вслед за ними – это значило бы поломанные ноги, а они у него – по сравнению с телом, похожим на волосатый танк, – были тонкими и были явно дороги ему. Зубробизон только ударил еще один раз рогами в край оврага, отправив вниз, вслед за Сократом и Антоном, два больших кома земли.
Через полторы минуты кошмарного путешествия кубарем Антон и Сократ остановились, один за другим. Первым остановился мальчишка, схватившись рукой за корень дерева. То же самое вскоре сделал Антон. Затем к ним докатились два кома земли, но они полетели дальше по склону. Антон и Сократ посмотрели им вслед. И подумали одну мысль на двоих – путешествие по этому склону означало бы поломанные ноги, а скорее всего, и шеи – если бы Антон и Сократ его не прервали.
Сократ заулыбался, когда понял, что жив, и когда увидел, что и Антон не погиб. Часто дыша и смеясь, он сказал в адрес зубробизона:
– Я его душу мотал!
– Я тоже! – присоединился Антон.
– Зубробизон! – вскричал мальчик.
– Точно! – кивнул Рампо, тоже тяжело дыша. – Я видел!
– Я думал, мой отец последнего убил! – удивленно сообщил Сократ.
– Значит, предпоследнего! – заключил Антон, смеясь.
– Он бы нас! Если догнал… Вообще! – сказал Сократ.
– Вообще, – признал Антон.
– Испугался? – спросил мальчишка, смеясь.
– Да, – честно признался Антон.
– А я нет. Удивился просто! – похвастался маленький убых.
– Груша! – произнес Антон, только теперь обнаружив, за что держится рукой, и засмеялся. – Второй раз!
Они оба смеялись. Антон наклонился и ткнулся лбом в торчащий из земли корень, который спас его второй раз. Корни груши уходили вниз, к реке, то ныряя в глинистую каменистую почву, то снова показываясь из нее, там, где землю размывали потоки воды во время дождей. Антон и Сократ смеялись, и смотрели наверх, и кричали обидные слова в адрес зубробизона, который не смог сделать то, что сделали они, – прыгнуть в овраг, не думая ни секунды.
