На следующее утро я проснулась от щебетания первых пташек и весь день с именем Джереми на устах проторчала перед телевизором. Я смотрела все связанные криминальными темами программы подряд, надеясь увидеть родственную душу, которая влипла в передрягу похлеще моей собственной. Успокоило меня одно ток-шоу. Там выступала совсем еще молоденькая женщина. Она пожаловалась, что собственная мамаша увела у нее дружка. Меня, правда, это вовсе не поразило: у бедняжки была такая ужасная «химия», что оставалось только удивляться, как вообще на нее кто-то покусился.
Сама же я преисполнилась решимости предстать перед Джереми во всем блеске. Принимая душ, я повесила подаренное Кандидой алое платье от Версаче на плечики прямо в ванной, чтобы под действием пара оно разгладилось. Битый час я колдовала над прической, а губы покрыла аж семью слоями своей лучшей помады. Теперь, сколько раз Джереми меня ни облобызает, губы мои сохранят цвет.
В половине шестого я была уже полностью готова, хотя встреча с Джереми была назначена на восемь. Без пяти шесть, сидя в машине, я всерьез подумывала о том, чтобы все-таки встретить его в лондонском аэропорту. Тогда Джереми сбережет деньги на такси, а денег этих, с учетом моих расходов на адвоката и связанные с судом издержки, должна потребоваться чертова уйма. Однако, как ни подмывало меня ринуться в аэропорт, логика одержала верх. Я не знала, каким рейсом летит Джереми и у какого выхода его встречать, а разминуться с ним мне хотелось меньше всего на свете.
В итоге я с черепашьей скоростью поехала в «Аспидистру» и к семи часам остановила машину на стоянке перед рестораном. Я чувствовала себя окрыленной настолько, насколько это возможно для девушки, к ноге которой прицеплена здоровенная гиря. Но мысль о том, что Джереми предусмотрительно заказал для нас столик в моем любимом ресторане, улучшила мне настроение. Посидим спокойно, обсудим детали нашей предстоящей свадьбы, подумала я, пока метрдотель помогал мне избавиться от пальто.
Оставалось лишь дождаться Джереми.
Чтобы скоротать время и расслабиться, я заказала двойную водку с тоником. От предвкушения скорой встречи с любимым я немного нервничала.
В половине девятого я забеспокоилась всерьез. Официант суетился, многозначительно покашливал, всячески намекая, что пора бы сделать заказ. Мне показалось даже, что, когда я в третий раз объяснила ему, что жду своего друга, он хмыкнул и недоверчиво изогнул брови. Может, рейс задержался, думала я, прождав еще полчаса, и была близка к панике. Неужели самолет разбился?
Я уже порывалась позвонить в аэропорт, когда с улицы послышался характерный скрип тормозов. Я посмотрела в окно и обмерла: перед входом остановился великолепный лимузин, и из него вылез… да, да — мой возлюбленный.
Представляете мое состояние, если вместо заготовленных нежных слов я встретила Джереми вопросом: «Откуда, черт побери, такая роскошь?»
— Бесплатное приложение к билету, — сказал Джереми, небрежно отмахиваясь. Он чмокнул меня в щеку и уселся за стол напротив меня. — Новый вид услуги для всех пассажиров.
Глаза мои полезли на лоб.
— Как, пассажирам, которые летят экономическим классом, теперь подают лимузины? Ты что, издеваешься надо мной? Мне казалось, будет чудом, если ты билет достанешь, какие уж тут лимузины.
— Послушай, Эли, ну какая разница? — спросил Джереми. Немного раздраженно, как мне показалось. — Я ведь не из своего кармана платил.
Это меня чуть-чуть успокоило.
— Мне минеральную воду, — громко попросил Джереми.
— Может, что-нибудь покрепче закажешь? — предложила я. — Ведь у нас сегодня праздник. Целых три недели не виделись. Для меня это был какой-то кошмар.
— Мне нужна ясность мысли, — высокопарно произнес Джереми.
— Ты надолго прилетел? — спросила я.
— Пробуду тут до завтра.
— Как, и это все? — Я уже заранее принялась скучать по нему.
— На первый раз достаточно.
Я решила сменить пластинку.
— Помнишь это платье? — спросила я, рассчитывая услышать комплимент.
— Да, оно от Кандиды, — рассеянно ответил Джереми. — Ты заказ уже сделала?
— Нет, тебя ждала.
— Я буду салат с цыпленком. Без соуса.
Я с трудом удержалась от нервного смеха.
— Салат с цыпленком и даже без соуса? Не скучновато ли? Может, хотя бы бифштекс отведаешь?
— Я слежу за своим здоровьем, — последовал ответ. — Да и тебе, на мой взгляд, это не помешало бы.
— Видишь ли, Джереми, — медленно промолвила я, — соблюдение диеты сейчас — наименьшая из моих забот. Я способна вообще на хлебе и воде жить. — Вдруг меня охватило умиление. — Господи, милый, если б ты только знал, как я ждала этой минуты! Услышав твой голос после вчерашнего кошмара в судебном зале, я окончательно поверила: мы выстоим. Какое это счастье — видеть тебя! Ты моя единственная отрада и утешение.
Произнеся эту патетическую речь, я так расчувствовалась, что сдерживаться больше не могла. Вскочила, метнулась к Джереми и, зажав голову любимого обеими ладонями, принялась покрывать его лицо поцелуями. Как расшалившийся щенок. Наверное, будь у меня хвост, я бы сейчас так им виляла, что сбросила со стола стаканы:
Однако, отлепившись наконец от Джереми и вернувшись на свое место, я вдруг поняла: нет, сегодня Джереми не станет для меня отрадой и утешением. Я прочитала это по его глазам. Точно такое же выражение было у Дэвида, когда он пришел навестить меня в больницу по случаю Рождества. Мысли Джереми витали где-то на обратной стороне Луны. И еще чувствовалось, что он отчаянно борется с собой. Пытается решить, сказать ли то, чего мне вовсе не хочется слышать, или нет.
Нет, не сказал.
Чинно съел салат. От десерта отказался. Попросил кофе. Без сахара и молока. И даже без кофеина. Затем, невнятно извинившись, отлучился в туалет. Я допила кофе. С молоком и двумя кусочками сахара. Двойной крепости. Потом выпила и его кофе. Джереми, похоже, возвращаться не спешил.
Поначалу я его ждала. Даже сочувствовала: не иначе, у бедняги запор. Я слышала ужасные истории про польскую пищу. Затем в голову стали закрадываться мысли одна мрачнее другой. В последнее время воображение у меня стало похлеще, чем у Стивена Кинга. А вдруг Джереми поскользнулся в лужице какой-нибудь дряни и, упав, раскроил череп о писсуар? А что, если в то самое время, когда я сосала мятную пастилку в шоколаде (бесплатное приложение к счету), он лежал в беспамятстве на кафельном полу?
Между тем ресторан постепенно пустел. Пары одна за другой поднимались из-за стола и покидали зал. Официанты порхали у кассы, полировали бокалы и столовые приборы, готовясь к завтрашнему наплыву посетителей. Метрдотель страусиной походкой вышагивал между столами, поглядывая на листочек бумаги, который лежал передо мной, и многозначительно покашливал. Сама я на счет ни разу не взглянула. Накануне вечером Джереми сказал, что он угощает.
