Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
В этот момент Иллингзуорт что-то тихо сказал одному из ярко одетых слуг и только после того, как слуга ответил, вышел на берег.
— Что хотел мистер Иллингзуорт? — спросил Максимус у того же слуги, сунув ему в руку монету.
— Он спросил, здесь ли сегодня лорд Ноукс, — последовал ответ.
— А он здесь?
— Да, ваша светлость. Сегодня здесь и лорд, и леди Ноукс. Они уже в театре, как я и сказал мистеру Иллингзуорту.
Максимус взглянул на слугу — это был смышленый молодой человек — и достал еще одну монету, на сей раз золотую.
— Вы знаете лорда Ноукса?
— О да, ваша светлость. — Слуга смотрел на золотую монету. — Он и его племянник часто посещают театр.
— Его племянник?
— Разве вы не знаете, ваша светлость?.. — Слуга с удивлением взглянул на герцога. — Мистер Иллингзуорт — племянник лорда Ноукса.
Нет, этого он не знал — Максимус машинально вложил монету в ладонь юноши, — хотя, конечно же, знал, что когда-то Ноукс был другом его отца. А вот мать его никогда не симпатизировала этому человеку, и однажды Максимус невольно подслушал, как она с отвращением говорила о пристрастии Ноукса к игре. И почему-то Максимус вдруг вспомнил, что на похоронах его родителей Ноукс был в новом костюме.
Максимус повернулся и пошел вверх по дорожке, ведущей в прогулочный сад и к театру. До этого момента он подозревал в основном Скарборо, но и Ноукс, и Скарборо были уже в возрасте. И оба они — теперь, Максимус понял это — были примерно одного телосложения; оба среднего роста, почти без живота и крепкие для своих лет. И того же телосложения был Сатана. Хотя, разумеется…
Внезапно раздался чей-то крик. Максимус тотчас остановился и прислушался. Вдалеке играла музыка и звучал смех. В этом парке было бесчисленное множество дорожек, искусно освещенных так, чтобы оставались затененные места для романтических свиданий, так что здесь можно было и заблудиться.
В кустах справа раздался какой-то шум, и герцог поспешил в ту сторону. Навстречу ему вышел мужчина, который, опустив голову и не замечая Максимуса, побежал прочь. Максимус пробежал три шага за ним, но его остановил крик:
— Помогите!
Он повернулся и, бросившись на голос, чуть не споткнулся обо что-то мягкое. Опустившись на колени, он нащупал тело человека, грудь которого была влажной от теплой жидкости.
— Он убил меня, — произнес Иллингзуорт. — Он убил меня…
— Кто? — спросил герцог.
— Я… — Иллингзуорт закашлялся с ужасным протяжным звуком в тот момент, когда Максимус нащупал торчащий из его груди кинжал. — Я сказал, что вы придете ко мне, и я расскажу вам о том, что нашел подвеску в ящике его письменного стола, когда был мальчишкой. Мне нужно было только немного денег, совсем немного. Это несправедливо…
— Кто он? — повторил Максимус.
Из груди умирающего вырвалось хриплое дыхание.
— Несправедливо… Я же родственник. Он обязан…
Иллингзуорт содрогнулся и затих. Максимус, выругавшись, поднес ладонь к его носу — и ничего не ощутил. Он выпрямился и осмотрелся.
Иллингзуорт произнес много слов, но мало что сказал. Однако убил его, по-видимому, его собственный дядя. И если это был Ноукс, — то покинул ли он прогулочный сад? А может, он — словно ничего не произошло — отправился в свою театральную ложу?
Немного подумав, Максимус направился к причалу.
И тут раздался пронзительный крик — кричала женщина. Максимус развернулся и побежал к театру. И в тот же миг почувствовал запах дыма.
Артемис!
Глава 20
Призрачные охотники развернулись, чтобы снова ускакать в облака, но у Линч был свой план. Она потянулась к королю Херла и схватила маленькую белую собачку, сидевшую перед ним в седле. Король Херла попытался поймать девушку, но в его пальцах оказался лишь воздух. Линч уже спрыгнула на землю, прижимая к груди маленькую собачку…
…из «Легенды о короле Херла».
— Это правда? — спросила Феба, с тревогой глядя на подругу; ей каким-то образом удалось увести Артемис от остальных, несмотря на бдительное око мисс Пиклвуд, и теперь они шли по нижнему коридору театра.
Артемис же была потрясена: вместо того чтобы отвернуться от нее, все леди, казалось, пришли к молчаливому согласию просто забыть ужасную сцену с участием Пенелопы. Более того, по пути в ложу Изабел Мейкпис даже демонстративно взяла Артемис под руку. Но Артемис, конечно же, не обольщалась; она прекрасно знала, что дамы ее осуждали в глубине души, во всяком случае, многие из них.
— Я это знала! — воскликнула Феба, не получив от Артемис ответа на свой вопрос. — Мой брат совратил вас.
— Мне не следует обсуждать это с вами, — поспешно сказала Артемис. — И вообще, сомневаюсь, что после сегодняшнего вечера мне позволят разговаривать с вами наедине.
— Глупости! — Феба сейчас походила на маленькую драчливую птичку. — Вам нечего стыдиться. Это исключительно вина Максимуса.
— Ну… — Артемис смутилась. Ведь если говорить честно, то это она забралась в постель герцога, а не наоборот. Но не могла же она сказать это его сестре…
— Мне хочется задушить его, — продолжала Феба. — Он ведь не сделал вам предложения, верно?
— Нет, не сделал, — ответила Артемис. — Но я и не ожидала этого от него. Я сама это выбрала, дорогая.
— Вот как? — Феба посмотрела на нее с удивлением; казалось, она пыталась рассмотреть выражение лица подруги. — Это действительно правда? Вы отказали бы моему брату, если бы он сделал вам предложение? Вы в этом хотите убедить меня?
— Ох, все ужасно запутано… — прошептала Артемис.
— Вы любите его?
— Что? — Артемис уставилась на подругу. — Да, разумеется. Да, я люблю его.
— Тогда я действительно не вижу, в чем проблема, — с убежденностью объявила Феба. — Ведь совершенно очевидно, что он любит вас.
— Но я… — Артемис нахмурилась. — Как вы можете такое говорить?
Феба взглянула на нее как на слабоумную школьницу.
— Мой брат — самый педантичный человек из всех, кого я знаю. У него в библиотеке все книги расставлены в строжайшем порядке. Он за несколько недель готовит выступление в парламенте и заранее узнает, кто именно из лордов будет присутствовать и как все будут голосовать. У него, насколько я знаю, никогда не было любовницы, — и прежде чем вы что-либо возразите, скажу следующее… Даже у такой наивной молодой сестры, как я, есть способы определять такие вещи. Брат фанатично предан семье и так беспокоится о моей безопасности, что поставил решетки на окна моей спальни, — вероятно, для того, чтобы я в припадке рассеянности не наткнулась на окна и не выпала. — Глубоко вздохнув, Феба продолжала: — Но, тем не менее, во время загородного приема он повел вас в лес на глазах у всех гостей. Да-да, с вами он совершенно потерял контроль над собой и совратил вас в своем собственном доме — в доме, где вместе с ним живу я. Или у моего брата воспаление мозга, или он безумно влюблен в вас.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
