«Прости нас, Владыка».
«Я не сержусь, — Арвиэль подсел к вожаку, чтобы осмотреть лапу. — Ничего, просто ушиб. Заживёт».
Потеряв терпение, Тиэлле вылетела из-за угла с радостным визгом. Туман, пританцовывая на месте, вывалил язык.
«Стоять! — рыкнул аватар, и волчица замерла как вкопанная. — Здесь повсюду капканы».
Арвиэль ткнул Шохиным поленом в подозрительный холмик, и тут же раздался лязг стальных челюстей. Зубчатые, не гладкие, но Зосий не боялся попортить шкуру добычи. Он зарядил капканы не на волков, а на того, кто попытается их освободить. Это уже перешло рамки охоты. Это был вызов врагу.
— Хозяин, он выходит! — прошипел домовой, просунув голову сквозь дверь.
Чётким планом аватар не запасся, поэтому просто встал у двери, дождался Зосия… и дал ему в челюсть. Затем подхватил оседающее тело и втащил в дом, небрежно заметив:
— Индикатор теперь нападение высвечивает — моё… Вот такой я стражник!
— Забойный, — замурлыкал довольный кот.
Скобу выдрало с мясом. Если это увидит посторонний, то решит, что волки сами сорвались, а ошейники можно потом снять и выбросить. Арвиэль намотал цепи на руку, чтобы не звенели.
«Идём».
Тиэлле оторвалась от приятного волчьего занятия — покусывания приятеля за ухо.
«А я?»
Арвиэль внимательно посмотрел на воспитанницу: мускулистая, выносливая. Уже не беспомощный зависимый щенок.
* * *
За свою жизнь Зосий не раз получал по лицу, и голова у него была ещё крепче кулаков, ведь сомлеть в иной драке означает смертный приговор. А жить хотелось. Мужчина пришёл в себя очень скоро, сел, ощупывая распухающий подбородок, а затем и подняться смог. Удар у остроухого отменный, нечего сказать, хоть с виду — дохляк дохляком. Пошатываясь, Зосий вышел во двор. Волков, конечно, и след простыл, а следов эльфа вовсе не обнаружилось, ни одного. Магия проклятущая… Доказательств на Арвиэля у Зосия не было, как и у стражника против браконьера. Проведя такую параллель, мужчина расхохотался.
— Ладно…
Остроухий сумеет провести волков за флажки, но матёрый хромает, значит, пойдут медленно. И чего стражник так над зверюгами трясётся? Не иначе, решил на вызов ответить. Ну что ж…
Если б охотник не был уверен в обратном, то решил бы, что Винтерфелл — аватар. Но мужчина много слышал о них, и приветливый юнец совсем не походил на нелюдимых северных оборотней. Ведь невозможно же изменить свою сущность настолько?
Шоха не слишком обрадовался приятелю, заявившемуся глухой ночью, но Зосия это нисколько не волновало.
— Шоха, бери псов. Волки сорвались.
* * *
Вроде ничего не изменилось. Та же ночь, по-зимнему светлая и колючая. Волчий глаз золотым империалом сверкает в россыпи меленьких сколок Малого Черпака, крутые рога молодого месяца смотрят влево. Ветер разметал в клочья прядево облаков, но ближе к земле стихает. Треск замёрзших ветвей да звон ломкого наста. Но мир за стеной, так пугающий двуногих, для волков был домом, где можно сбежать, укрыться от врага или держать оборону — кто на что способен. Не сдаваться без боя.
«Все вместе вы у меня на спине не поместитесь», — посетовал аватар, перемахнув через колья; остальные протиснулись в лаз. Проще всего было довезти в безопасное место хромого вожака и двоих волчат и вернуться за стаей, но, увы, ни сгрести в охапку, ни уместить троих разом не удалось бы: восемнадцатилетний аватар сам был немногим крупнее Отца стаи.
«Мы будем бежать за тобой, Владыка!» — Туман фанатично сверкнул глазами. Похоже, в такой компании волчонок готов был лбом прошибать окружение.
Аватар посмотрел на него, на нетерпеливо повизгивающую Тиэлле, на сосредоточенного вожака, на воинственного Симку… и хищно улыбнулся.
«Мы сделаем по-другому».
* * *
— Что за ерунда? — Шоха обалдело опустил арбалет, когда след снова раздвоился. От лаза в стене шла одна стёжка, в лесу от неё отделилась вторая, а теперь и эта распалась. Чутьё подсказывало охотнику, что и другой отряд наткнулся на тот же сюрприз.
— Паршивые у тебя собаки, — процедил Зосий. Ему удалось собрать вдвое меньше человек, чем днём, и настроение было паршивым.
— При чём тут собаки?! Волков двое было, третьему-то откуда взяться?!
— Прилетел.
Шоха так посмотрел на приятеля, что тому стало совсем кисло и захотелось кому-нибудь врезать. Было бы приятно думать, что противник — аватар. Во-первых, ради такого ценного трофея можно и из города слинять, во-вторых, они — опасная и умная добыча. Но с ними Арвиэля роднила только любовь к волкам, а в остальном он вёл себя как обычный эльф, наглый и самодовольный.
— Наверное, другие нарочно на опушке ждали, чтобы нас потом запутать. Они уже ходили цепочкой, почти след в след, — предположил третий охотник. Вообще-то по ремеслу он был плотником и приехал к кому-то в гости из Дубков, но в дело втянулся быстро и замечания Зосия мимо ушей не пропускал.
— Нарочно?! — изумился Шоха. — Они ж тупые звери!
— Не тупее тебя, — огрызнулся Зосий. Один след был крупнее, другой помельче. В отличие от дубчанина, охотник точно знал, что второй принадлежит собаке эльфа… Или волчице? Скорее всего, волчице… Ага-а, так вот почему прибылой сам выскочил на охотников! К самке своей в город бегал. — Мы пойдём по этому, — Зосий указал на более крупный след, наверняка оставленный прибылым. Стражницкая псина никуда не денется, всё равно в город вернётся…
Охотники снова разбились, но уже через сотню саженей раздвоился и этот след…
— Они что, издеваются?! — позабыв о волчьей «тупости», возмутился Шоха.
— Всё магия эльфова проклятущая… — прошипел под нос Зосий. Как и на предыдущих распутьях, один след оказался меньше другого и словно бы не совсем волчий — покруглее, и когти втянуты. Но пальцы длинные, не кошачьи, да и где найдёшь кошку с волка величиной? Разве что рысь, но она ступает иначе, да и в стаю не пойдёт, даже если остроухий попросит. Магия…
Однако магия магией, но какие следы истинные, а какие — ложные?!
— Не к добру это, — покачал головой дубчанин. — Видать, леший нас путает. Не хочет волков отдавать.
— Леший спит!
— Значит, не леший, — не стал спорить иногородец.
— Люди рассказывают о Лесничей, — вспомнил Шоха, и его невесть с чего передёрнуло. — Дескать, бродит по округе дева в белом сарафане да травяном венке — то ли призрак, то ли нечисть какая. Зверьё из капканов выпускает, людей заплутавших на тропу выводит, с детьми в салки играет, Прокопия хмельного не раз из болота вытаскивала.
— Мы о ней и дядьку Водника, и дедко Лешего расспрашивали, но они только отсмеиваются. Она никому не вредила пока, но кто её знает, — севшим голосом подхватил один из охотников. Люди, не побоявшиеся ночью выйти на стаю волков, уже не были так уверены в успехе предприятия. В каждом сугробе, причудливо изломанном тенями, в каждом заснеженном кусте мерещилась неведомая Белая Дева.
