— Кто ты? — крикнул я, сжимая рукоятку пистолета обеими руками. — Кто ты такая, отвечай!
Она поднялась с пола, села на кровать и обхватила голову руками. По ее щекам текли слезы.
— Я Конни Таттингер. Но… и Джан Харвуд. Но кто бы я ни была, я мать Итана. Этого у меня никто не отнимет. — Она помолчала. — И до сих пор считаюсь твоей женой.
— Неужели? — Я усмехнулся. — И чем же был для тебя наш брак? Шуткой?
Она покачала головой:
— Нет. Мне просто нужно было где-то спрятаться, переждать.
— От кого спрятаться? Что переждать?
— Мы похитили партию бриллиантов.
— Кто «мы»?
Она отмахнулась.
— Это произошло шесть лет назад. А потом мой напарник устроил в баре дебош и сел в тюрьму. Бриллианты мы спрятали в надежном месте, но надо было дождаться, когда он освободится. А тот, у кого мы их отобрали… Он нас искал.
— Но если бриллианты ничего не стоили, зачем он хотел их вернуть? — удивился я.
— Ему нужны были не бриллианты, а я. Потому что… — Она замолчала.
Я ждал.
— Потому что я отрезала ему руку, — наконец сказала Джан. — К ней… был прикован наручником дипломат с бриллиантами. Иначе было нельзя. — Она шмыгнула носом. — Этот человек выжил.
Я был настолько потрясен услышанным, что опустил пистолет. Положил его на пол рядом, чтобы иметь возможность быстро схватить.
— Вот ты, оказывается, какая.
Она кивнула:
— Да, такая. А ты не знал.
— Где все произошло? — спросил я.
— В Бостоне.
— Значит, после этого тебе пришлось прятаться. Ты приехала в Промис-Фоллз и вышла за меня замуж. Зачем?
Она молчала.
— Маскировка? — уточнил я. — Ты решила, что так легче раствориться в толпе? Кто догадается, что симпатичная замужняя женщина — похитительница бриллиантов? И для полноты картины решила завести ребенка? Итан тебе понадобился для прикрытия?
— Нет, — прошептала Джан.
Я покачал головой.
— Давай все же разберемся. Ты дожидалась, когда напарник выйдет из тюрьмы, чтобы продать бриллианты?
— Да, — ответила она. — Я рассчитывала получить за них много денег.
— Чтобы уехать и жить счастливо?
Она закрыла глаза.
— Я и так жила счастливо, но не знала об этом. Боже, какая идиотка! — Джан вытерла слезы. — Но бриллианты оказались поддельные. А человек, которому я отрезала руку — его зовут Оскар Файн, — всех предупредил. Когда мы с Дуэйном пришли в дом к скупщику…
— Какой Дуэйн?
— Мой напарник, с которым мы добыли бриллианты, — пояснила она. — Так вот, скупщик сразу позвонил Файну. И он нас там ждал. Убил Дуэйна, а меня не удалось. Я успела уехать.
Я прислонился к шкафу Итана.
— А что тут с полами? — спросила Джан. — Почему доски оторваны?
— Я нашел свидетельство о рождении Джан Ричлер, за плинтусом во встроенном шкафу. Случайно.
— Но ведь я забрала его с собой.
— Это было давно, и я вернул его назад. А после твоего исчезновения стал искать — может, ты тут спрятала что-нибудь еще. Обнаружил другое свидетельство, настоящее. Почему ты не забрала его?
— Не знаю, наверное, торопилась. — Джан посмотрела на меня. — Значит… ты знал о Ричлерах?
— Да, после твоего исчезновения я познакомился с ними. Узнал об их дочери.
Джан отвернулась.
— Как тебе удалось получить копию? — спросил я. — Ведь это не так просто.
— А это не копия, — отозвалась она. — Подлинник. Для получения копии у меня не было достаточных оснований. Но я проследила за Ричлерами несколько дней, выяснила, когда они ездят за покупками, залезла в их отсутствие в дом. Нашла свидетельство, это было легко, ведь обычно люди держат документы в одном месте, в кухонном шкафу или в спальне. Часа мне хватило. А со свидетельством не трудно было получить все остальное — водительские права, карту социального страхования.
— А ты подумала об этих людях? — спросил я. — Разве не достаточно того, что случилось, когда ты была маленькой?
Джан кивнула:
— Да, я дерьмо. Самое настоящее. Порчу жизнь любому, с кем сталкиваюсь. Джан Ричлер, ее родители, мои родители, Дуэйн…
— А также я и наш сын.
Джан отвела взгляд.
— Ловко ты разыграла депрессию, — усмехнулся я.
— Скопировала свою мать, — прошептала Джан. — Она хандрила беспрерывно. Но я ее не осуждаю. Не так еще захандришь, если муж сволочь.
— Да, ты разыграла замечательно. Впрочем, с таким лохом, как я, это, наверное, было не сложно. А потом, когда ты исчезла, все выглядело, будто я лгу. Рассказываю басни о каком-то самоубийстве, а на самом деле пришил тебя. А поездка в Лейк-Джордж? Бред, который ты несла владельцу магазина? Электронное письмо?
— Да, все так и было. Однажды ты уже разговаривал с той женщиной, так что письмо пришлось кстати.
— А как же ты прошла в парк?
— Очень просто: купила билет в кассе.
— А коляску с Итаном увез Дуэйн? Чтобы дать тебе возможность улизнуть?
— Извини, — прошептала Джан.
— Ловко ты все устроила!
— У меня в рюкзаке лежали одежда и парик. Когда ты побежал за Итаном, я зашла в туалет и переоделась, а затем спокойно покинула парк.
Я потрогал пистолет.
— Но ты, вероятно, не знаешь всего, — тихо проговорила она. — Сайты в ноутбуке, которые ты посещал, кровь в багажнике, чек…
— Не надо перечислять! Это все уже выплыло наружу. И страховка тоже. А кровь? Ты порезала запястье?
— Нет, чуть царапнула лодыжку.
— Неслыханное злодейство, — произнес я задыхаясь. — Но ради чего нужно было засадить в тюрьму невинного человека, который так хорошо к тебе относился?
Джан вздохнула.
— Чтобы все решили, будто я мертва, и не стали меня искать. Чтобы полицейские подумали, что ты меня убил.
— Но ради чего?
— Не понимаешь? — удивилась Джан. — Ради денег!
Глава пятьдесят четвертая
— Ну засадила ты меня в тюрьму за убийство, и что дальше? — спросил я.
— Я надеялась, что, может, тебя не осудят, — ответила она. — Без трупа. Но меня искать не станут.
— А если бы меня все же посадили?
Джан пожала плечами.
— Итана бы воспитали твои родители. Они его любят.
— Неужели ты не понимала, что если меня не посадят, то я стану тебя искать до конца жизни, пока не найду?
