– Благодарю вас, капитан. Да, мне понравились новые снаряды. – Эндол Гриффон любезно улыбнулась капитану. – В моем докладе будут отражены ваши соображения.
Она взглянула на Хальциона, и корабельный маг продолжил рассказ:
– Я не знал, кто это вошел, и выхватил саблю, готовый к худшему. Командор Уили окутал себя заклятием друсенского щита и был одет в боевой доспех, но ничего необычного в его облике не было. Он приказал мне подняться на орудийную палубу и присоединиться к орудийному расчету взрыв-трубы, чтобы принять участие в бою. – Хальцион на мгновение запнулся, потому что ему было нелегко выговорить то, что он собирался сказать дальше. – Сказать по правде, я почти уже собирался идти. Я остановился, вспомнив первую статью королевских Уложений о войне, и сказал офицеру Уили, что я должен оставаться на посту в соответствии с вашим приказом, капитан.
– Вот тут вы поступили совершенно правильно и в согласии с Уложениями! – воскликнул капитан. Теперь он выглядел скорее заинтересованным, нежели раздраженным. Он оперся о стол и сделал глоток воды из стакана.
Хальцион несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь подавить волнение, и протянул стюарду пустую кружку, чтобы тот налил ему еще воды, а затем продолжал повествование:
– Я твердо стоял на своем, и господин Уили пришел в ярость. Он начал превращаться в ужасного монстра. Конечно, я слышал о малейнских метаморфах, но когда я увидел эту тварь своими глазами, я испытал настоящий ужас. Я понял, что это метаморф, потому что у него было четыре глаза. Я не знаю больше ни одного существа с четырьмя глазами.
Мы долго фехтовали, но я никак не мог нанести действенный удар. Друсенский щит отводил мои удары от шкуры монстра. И я не мог делать выпады часто, потому что Уили фехтовал значительно лучше меня. К этому моменту офицер Уили окончательно превратился в чудовищную тварь с четырьмя глазами, огромными клыками и когтистыми лапами вместо рук. И это чудовище продолжало беседовать со мной в духе и стиле господина Уили. Порванная на лоскуты одежда свисала клочьями с его огромного тела, покрытого чешуей. Мои магические атаки ему были нипочем. И монстр похвалялся, что уже уничтожил пять арканийских кораблей-драконов! Я хотел позвать на помощь морпехов, которые охраняли противоположный люк. Но монстр совершил магический жест, и помещение наполнилось странным туманом, чем-то вроде птичьего пуха…
Командор Джантсон покачал головой – ему явно было знакомо это заклинание.
– Мои крики о помощи не прозвучали, – продолжал Хальцион. – Заклинание глушило звуки. Монстр заговорил со мной мысленно. У меня нет слов, чтобы описать, какой это был ужас. Его мысли были – кромешное зло, он жаждал уничтожить все вокруг. Честно говоря, он попросту играл со мной. Он мог убить меня в любую минуту. Наконец мне удалось нанести ему болезненный удар. Я сделал выпад и поразил метаморфа острием сабли в горло. Магический щит не позволил клинку проткнуть плоть, но я причинил твари боль – я чувствовал это через нашу мысленную связь.
Монстр бросился на меня, выбил у меня из руки саблю и стал высасывать из меня жизнь. Это была какая-то незнакомая мне разновидность магии. Из-под его когтей вытекло серое свечение, коснулось меня, и силы стали покидать мое тело. Мне казалось, я чувствую, как жизнь вытекает из меня и перетекает в него, в оборотня. И тут появился старшина Фэллоу. Я не заметил, как он вошел в харт-камеру – но хвала богам, что он это сделал. Мы ничего не слышали из-за этого странного заклятия, которое поглощало звуки. Старшина Фэллоу совершил настоящий подвиг. Его разряд-пика пробила магию друсенского щита и вошла монстру прямо в сердце. Старшина убил малейнскую тварь, спас мне жизнь и спас «Сангин», сэр.
Хальцион закончил рассказ и продолжал стоять по стойке «смирно».
– Старшина, что вы можете добавить к рассказу господина Блисса? – спросил капитан.
– Капитан, после того как первый офицер победил меня в поединке на разряд-пиках, я разозлился из-за друсенского щита, – сказал старшина. – Признаю, это было немного по-детски но меня такое зло разобрало! Понимаете, к чему я клоню? Ну. вот, я пошел прямиком к капитан-лейтенанту Джантсону и спросил его, как может бедолага моряк вроде меня, у которого ни на грош магии, совладать с подобным заклятием.
Как старшина ни прибеднялся, капитан не поверил в его смирение. Хмурое, раздраженное выражение вернулось на его лицо. Старшина Фэллоу, заметив это, подтянулся, а речь его стала не такой цветистой.
– В общем, мне показалось, что в нашем поединке с офицером Уили заклинание щита сделало силы неравными. А мне было очень неприятно оказаться побежденным в схватке на оружии, которым я владею лучше всего. Командор Джантсон был столь добр, что объяснил мне, как справиться с друсенским щитом. Если окунуть наконечник пики в танниновое масло, то пика будет пробивать заклинание – до тех пор, пока масло не сотрется с наконечника в ходе поединка. Когда барабаны пробили боевую тревогу, я окунул свою пику в танниновое масло, хотя я понятия не имел, что придется использовать оружие против командора Уили. Я вместе с парой человек из команды занял пост в помещении, где находится печень дракона, – на всякий случай, чтобы там не случилось ничего плохого.
– Отличная мысль, старшина! Мне следовало самому подумать об этом и отдать такой приказ, – сказал капитан. Он снова перестал хмуриться.
Старшина продолжил свой рассказ:
– Когда наверху начался бой, я подумал, что неплохо бы заглянуть в харт-камеру и проверить, как идут дела у господина Блисса. Я был уверен, конечно, что добрый ланкширский офицер, такой как господин Блисс, находится на боевом посту, как ему и положено.
Хальцион покраснел от похвалы. Он подтянулся и распрямил плечи, но не позволил себе даже намека на радостную улыбку, хотя теплые слова старшины его порадовали.
– Когда я открыл люк, – продолжал старшина, – то увидел, что парнишка… я хочу сказать, господин Блисс… дерется на саблях с малейнским метаморфом. Бой шел не на жизнь, а на смерть. Я крикнул, пытаясь отвлечь тварь и не дать ей прикончить господина Блисса, но ничего не вышло – все звуки в помещении исчезали. Метаморф держал корабельного мага на весу, за горло. Серое мерцающее облачко зловещего вида окутывало парня. Я видел, что он все еще борется за жизнь, изо всех сил пытается вырваться из смертельной хватки монстра, но он слабел с каждой секундой. Я просто не мог придумать ничего лучшего – набросился на чудовище и со всей силы воткнул пику ему в спину. Танниновое масло позволило оружию проскользнуть сквозь магический щит. Я вспорол твари грудную клетку. У меня был когда-то брат, его давно уже нет в живых, так вот он рассказывал мне, как надо поступать с малейнскими метаморфами. Брат служил в армии Томана, когда эта страна еще воевала с Малейном. Он сказал, что оборотню непременно надо отсечь голову, иначе за несколько часов тварь восстановится и примется дальше вершить свои черные дела. Так что я отрубил ему голову, и тело монстра стало расползаться как такая синяя каша.
Старшина обернулся к капитан-лейтенанту Джантсону и сообщил с явным удовольствием:
