Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Лукреция медленно протянула свои дрожащие пальцы к Граалю. Давид не пытался ее удержать. Он хотел уничтожить Грааль, но он не должен был этого делать, и ему не надо было приходить сюда снова для второй попытки, чтобы увериться, что ему это никогда не удастся. И он не мог убить свою собственную мать, хотя был убежден: только смерть помешает ей попытаться забрать себе то, что определяло ее жизнь в течение стольких столетий.
Но она не коснулась Грааля и отдернула руку всего в миллиметре от величайшей и важнейшей святыни этого мира. Ее тонкие, но невероятно сильные пальцы сомкнулись вокруг запястья Давида и изо всех сил прижали его окровавленную ладонь к серебристой поверхности.
Ладонь Давида соприкоснулась с Граалем и окропила его несколькими каплями крови, прежде чем Лукреция отпустила руку сына и он смог испуганно ее отдернуть. Он ничего не почувствовал. Как будто Лукреция окунула его пальцы в сосуд с водой, и вода в точности соответствовала температуре его тела. Он не почувствовал ни холода, ни тепла, ни электрического разряда, ни даже какого-либо малейшего сопротивления поверхности. Ничего.
Его кровь, однако, скользила по поверхности Грааля и искала себе дорогу. Как завороженный, смотрел Давид на маленькие капельки, которые скатывались в прекрасно обработанные насечки странного кода, как будто у них появилась собственная жизнь. Одна за другой линии на поверхности Грааля, разные по ширине, но расположенные параллельно друг другу, окрашивались в красный цвет крови, хотя упавших капель никогда бы не хватило, чтобы заполнить без пробелов их все.
– В тебе течет священная кровь! – прошептала Лукреция, не поднимая глаз. – Ты – ключ к Святому Граалю!!
Молния, которая, казалось, обожгла роговую оболочку глаз Давида, вылетела из Грааля и залила крипту ярким белым светом. Стелла вскрикнула. Когда свет вернулся в источник, его породивший, сверкающая поверхность Грааля стала казаться нематериальной, словно жидкость из светящегося газа.
Власть. Энергия. Бессмертие. Все это было объединено в одну материю, которая, собственно, материей не была, потому что в ней не было никаких земных преходящих составных частей, ни единой молекулы, она существовала только в себе самой.
– Ты открыл мне ворота к бессмертию.
Слова Лукреции прозвучали глухо и нереально, словно пробились к нему из другого мира. Затем она с улыбкой наклонилась и жадно зачерпнула ладонями свет.
Она достигла цели. Она пила из Святого Грааля.
Ее глаза сияли безграничным счастьем, когда она снова выпрямилась и улыбнулась Давиду. После бесконечно долгих столетий ожесточенной борьбы тайна власти проникла в ее жилы.
Но ее душа кровоточила.
– Спасибо, Давид!
Никогда еще ни один слог, слетавший с ее губ, не звучал так искренне.
Давид с возрастающим ужасом наблюдал, что происходит с ее лицом, но Лукреция, казалось, ничего не замечала.
– Как долго я ждала этого момента, – продолжала она, ни на что не обращая внимания. Впервые в жизни она была совершенно, безгранично счастлива. Кровавые слезы радости текли из ее глаз. Из пор ее светлой кожи также сочилась кровь.
Дыхание Давида замерло от ужаса, но его мать отвернулась от него и стала медленно спускаться по мраморным ступеням. Сначала ее походка казалась величественной и легкой. Затем шаги становились все тяжелее.
– Абсолютная власть непреходя…
Лукреция замолчала на полуслове и прижала пальцы к вискам. Давид сверху не видел, что происходит на ступенях, да и не хотел видеть. Заметив кровь на своих руках, приоресса остановилась и обернулась к сыну. Все быстрее, все чаще и все обильнее крупные капли выступали из пор ее кожи, текли вниз по ее лбу и шее и на своем пути открывали все новые поры, через которые госпожа приоресса – его мать – медленно и мучительно истекала кровью. Белоснежное бархатное платье окрасилось в красный цвет.
Давиду тяжело было на это смотреть, но он был не способен даже закрыть глаза, чтобы освободить свою душу от вида умирающей матери, от ее лица, наконец-то прозревшего и исказившегося в болезненном понимании до кровавой гримасы. Только когда она уже с трудом держалась на ногах и каждую минуту могла упасть, ему удалось выйти из оцепенения, поспешить к ней и подхватить ее бессильное тело, прежде чем оно ударится о мраморные ступени.
Но он не мог ей помочь. У него никогда не было возможности ей помочь.
– Он… предназначался… не мне, – прошептала Лукреция слабым голосом. Кровавые слезы страха текли по ее щекам и капали на руку, которой Давид поддерживал ее голову. Ее веки дрожали, когда она, в отчаянии собрав последние силы, попыталась бороться с неизбежным.
Борьба продолжалась несколько секунд, во время которых слезы Давида смешивались с потоками крови на ее холодной коже. Затем все кончилось.
Лукреция Сен-Клер была мертва.
Давид поддерживал ее еще один момент, в который он наконец мог искренне погоревать о матери, которой у него никогда, в сущности, не было; он крепко прижал ее к своей груди, затем осторожно опустил безжизненное тело на ступени и снова взошел на хоры.
«В тебе течет священная кровь, – отдавались эхом слова Лукреции в его голове, когда он подошел к Святому Граалю. – Он предназначался не мне…»
– Нет, не тебе… – тихо подтвердил он ее позднее прозрение.
Потому что Грааль принадлежал ему. Ему одному.
Он посмотрел вниз – на Стеллу и Квентина. Затем подошел вплотную к Граалю, медленно присел на корточки и накрыл его плащом Анжу.
Пока Давид закрывал проход в крипту, вытащив копье Лонгинуса из паза, Стелла вынула плащаницу из рюкзака и чуть не довела Квентина до инфаркта, оторвав от ткани несколько полосок.
– Но… она же святая!
Монах сидел на полу, глотал ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег, и растерянно смотрел на девушку, которая задрала его рясу и перевязала глубокий разрез на бедре полосками, оторванными от старинной реликвии, которой было две тысячи лет.
– Тем лучше для раны, – деловито сказала Стелла и пошла к Давиду, перед которым медленно закрывался проход.
Она взяла его за руку и молча смотрела, как наступавшая тьма постепенно окутывает безжизненные тела его дяди и его матери, чтобы у подножья реликвии, которой они жаждали завладеть, они наконец обрели покой.
Через узкую щель в стене Давид швырнул копье внутрь крипты, прежде чем дорога к Святому Граалю окончательно закрылась, чтобы защитить людей от самих себя.
Затем они помогли Квентину встать и, поддерживая его, выбрались из катакомб на свободу.
В новую жизнь!
СПРАВКА ПЕРЕВОДЧИКА
Орден тамплиеров. Тамплиеры – члены католического духовно-рыцарского ордена, основанного в Иерусалиме в начале XII века, в период первого крестового похода, для защиты взятого крестоносцами Иерусалима, Святого Гроба и прибывающих туда христианских паломников. Официально орден назывался «Тайное рыцарство Христово и Храма Соломона», но в Европе был более известен как «Орден рыцарей Храма». Самих же рыцарей называли тамплиерами – точное соответствие их русскому названию «храмовники» (франц. templiers, от temple – храм). Название связано с тем, что резиденция ордена в Иерусалиме находилась на месте, где, по преданиям, был расположен разрушенный римлянами храм царя Соломона.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
