— Вот до чего нашего брата в Прибалтике доводят! — ахнула какая-то сердобольная бабка.
— Вы это прекратите, — сказал скульптор Агафонов, выходя за калитку. — Зачем раздувать межнациональную вражду?
— А никто и не раздувает, — возразила Жульетта. — Ты сам посмотри, страхота-то какая!
— Глупые вы люди, — усмехнулся Агафонов. — Это же художественная самодеятельность. У них наверняка репетиция!
Не обращая на все эти разговоры внимания, братки добрались до шлоссеровского дома и постучали в калитку.
— Кого еще несет? — проворчал говорящий запор, но калитка тем не менее распахнулась, и на пороге возник улыбающийся Гаврила.
— Гаврила дверь открывай, сахарок дай, дай! — пробормотал он и тут же затих.
Лицо Гаврилы исказилось гримасой непонимания. Какое-то время он с жалостью смотрел на парней, а затем вытащил из кармана три кусочка сахара:
— Гаврила добрый! Гаврила дверь открывай, сахарком угощай!
При виде сахара бандиты оторопели. Затем Серый недоверчиво протянул руку и сгреб кусочек. Осмотрев его, сунул кусок в рот и захрустел. На лице братка расплылась блаженная улыбка.
— Вкусно! — прошептал он, закатывая глаза.
Толян и Колян быстро последовали его примеру. Пока они грызли сахар, в калитке появилась еще одна фигура. Это был Шлоссер. Осмотрев братков, он кивнул:
— Значит, сами пришли? И золото принесли. Это хорошо. Ну что ж, проходите:
При дневном свете братки оказались вовсе не страшными, скорее жалкими. Они вкатили тележку во двор и остановились в нерешительности.
— Идемте, идемте, — поманил их главный механик, — не на улице же разговаривать.
— Так это… Командир, — Толян со страхом посмотрел на мешки, — там же золото!
— Знаю, знаю! — засмеялся Шлоссер. — Сейчас в бухгалтерию позвоню. Там у них грузчик есть и специальный склад. Приедут, заберут, все посчитают. У нас ведь без обмана. Надо было раньше это сделать, да все недосуг!
Он вынул из кармана мобильник и позвонил. Бросив несколько слов, повернулся к браткам:
— Ну вот и все. Сейчас приедут.
— Так просто? — изумился Серый.
— У нас все просто, — сказал Шлоссер, — особенно такие дела. Все организовано… — Он развел руками. — Места у нас древние, куда ни копни — или клад, или сокровище. Даже надоело, честное слово!
Механик пошел вперед, а Серый и Толян поплелись за ним. Колян шел позади всех и все оглядывался на оставленные без присмотра мешки.
Шлоссер распахнул дверь и гостеприимным жестом указал внутрь:
— Заждались! Хотели уже посылать за вами.
Ничего не понимая, парни вошли в комнату и обомлели.
За столом грозно восседал Горыныч. По правую руку от него сидела Яга, по левую — Кощей. Шишига и Леший пристроились рядом. Напротив сидели Костя, Евстигнеев и Полумраков. До этого они о чем-то оживленно разговаривали, но, увидев гостей, замолчали и уставились на них.
Ноги у парней подкосились, и они бухнулись на стулья, словно специально поставленные у стены. Братков было трое, а стула четыре. Однако это оказалось очень кстати. На свободный стул Серый тут же примостил свою гирю.
— Гаврила, — сказал Шлоссер, протягивая инопланетянину сахарок, — будь на стреме. Чтобы никто не вошел и не вышел. Приедут из бухгалтерии, сдашь все по описи.
— Гаврила сахарок получать! Приказ исполнять! — вытянулся в струнку инопланетянин и кинулся за дверь.
Секунды две висела напряженная тишина. Первой ее нарушила Шишига.
— Бедненькие! — ахнула она, глядя на пацанов. — До чего дошли!
— Бандитская жизнь она до добра не доводит, — сварливо заметил Леший. Чувствовалось, что он нисколечки не сочувствует бандитам, даже таким разнесчастным.
— Товарищи! — Кощей постучал по столу карандашом. — Кажется, все в сборе? Нет? Кого не хватает?
— Ше-эфа! — проблеял Толян и преданными глазами уставился на Кощея.
— Шефа? — Кощей задумался. — А где же он?
— Он украл у Маланьи пять мешков картошки и смылся, — грустно доложил Серый.
— Видать, совсем оголодал, — удивилась Яга, — коли на картошку позарился.
— Он перепутал, — пояснил Колян, — он ее вместо золота свистнул.
Братки попытались улыбнуться, но лица собравшихся были суровы.
— Товарищи! — замогильным голосом произнес Кощей. — Заседание товарищеского суда предлагаю считать открытым!
Услышав, что их будут судить товарищеским судом, братки разом скуксились.
— Не тяни резину, — сказала Яга. — Судить так судить, неча ждать! — она метнула в парней сердитый взгляд и замолчала.
— Снимите головные уборы! — потребовал Кощей. — Что за неуважение к суду? Вот так!
Братки сняли с голов размякшие клобуки, и члены суда ахнули от ужаса. Даже Кощей не выдержал и покосился на Ягу.
— Н-да! Это уже явный перебор! А кто-то говорил о гуманизме…
Старуха вздохнула:
— Сгоряча, батюшка, от гнева заклинания перепутала. Вместо малого да наградила большим!
— А шея-то, шея! — не выдержал Евстигнеев. — Лебедь натуральный!
— Прекратить шум! — Кощей быстро пришел в себя и снова постучал карандашом по столу. — Как нам стало известно, данные товарищи повинны в ряде безобразий, которых в нашем районе не было уже несколько лет.
— Мы ничего не сделали! — затрепетали братки. — Простите нас, пожалуйста!
— Как это ничего не сделали? — возмутилась Яга. — А кто Потапычу глаз поцарапал? А пожар? Если бы не Лексей, весь лес бы в головешки превратился!
— Рыбку динамитом глушили, — вставил Леший. — Меня хотели застрелить!
— Товарищи! — возмутился Кощей, с трудом перекрывая нестройный гул. — Все выскажетесь в порядке очередности! Сначала я зачитаю обвинение. Итак: данные граждане, проникнув в наш район, первым делом устроили попойку, развели костер и едва не спалили лес. Затем, продолжая веселиться, учинили стрельбу по лесным птахам. Скажу сразу — ни в кого не попали, но повредили ряд ценных реликтовых дубов. Далее. Глушили рыбу динамитом. Это установленный факт. Потом охотились на осетра при помощи акваланга и подводного ружья. И это еще не все. Не далее как вчера вышеупомянутые граждане произвели проникновение в запретную зону, а конкретно — в Тридевятое царство, где обманным путем завладели сундуком, в котором находилось материальных ценностей в виде золота и драгоценных камней на сумму в полтора миллиона евро. Но и этого им показалось мало. Они залезли в дом всеми нами уважаемого главного механика и похитили сокровища фараона, переданные в дар Калиновскому совхозу. Все эти действия не могли не вызвать ответной реакции у местного населения. Как результат этих действий — превращение данных граждан в натуральных монстров, что, без всякого сомнения, оскорбляет эстетическое чувство каждого нормального существа. Перед нами стоит архиважная проблема: что делать с провинившимися? Прошу высказываться в порядке очередности.
