Мы остановились у «ворот времени» — я впереди, Райла посередине и Бен замыкающим.
— Ну так пошли, — сказал я, — Только запомните одно: за миллионы лет длина суток могла измениться, и там может оказаться ночь. Кроме того, Кошачий Лик мог и не так уж точно все рассчитать. Он нацелился на дистанцию в семьдесят миллионов лет, но могут быть и погрешности в несколько лет. И вы понимаете, что…
— Эйза, — прервал меня Бен, — кончай Свою лекцию. Давай двигаться!
Я шагнул вперед, и хотя я не поворачивал головы, но знал, что они следуют за мной. Я прошел вдоль черты, обозначенной колышками, и, когда миновал последний из них, меня словно кто-то толкнул в спину. Но я сразу же сумел восстановить равновесие и увидел, что нахожусь в другом месте!
— Стойте, где стоите! — скомандовал я своим спутникам. — Смотрите в том же направлении. Мы должны установить колышки, и никакого отклонения быть не должно!
Пока я это говорил, я не успел даже толком осмотреться. Все мои мысли были заняты тем, чтобы они в точности выполнили все как надо, ибо я панически боялся отклониться от выхода из туннеля. Я слишком хорошо помнил, в каком пиковом положении оказался в плейстоцене и как не имел понятия, где же выход.
Вокруг нас была вовсе не ночь, как я предположил, а самый разгар дня, и хотя мы и сами не очень точно знали, куда попадем, по-видимому, это все-таки был поздний меловой период.
Нельзя сказать, что местность так уж сильно отличалась от той, которая окружала нас в Виллоу-Бенде. Вокруг, конечно, было намного больше деревьев, но многие из них были хорошо знакомы: клены, березы, дубы, а кое-где и хвойные породы. Но прямо перед нами высилось нечто, похожее на огромный ананас, на вершине которого во все стороны торчало множество папоротникообразных ветвей. Это был древний папоротник — сикад, казавшийся тем более древним, что он рос на этой широте в меловой период среди таких знакомых мне «домашних» деревьев!
— Итак, — сказал Бен, — давайте втыкать колышки!
Я, не оборачиваясь, протянул ему колышек, а сам воткнул в землю на той же оси, где мы стояли, другой. Затем я шагнул вперед и воткнул еще один, а Бен — другой. Мы таким образом воткнули на одной линии шесть столбиков, причем Бен, идя за мной, углублял каждый следующий колышек чуть I больше, чем предыдущий.
— Это позволит нам определить направление, — объяснил он. — Более высокие столбики ближе к дому.
— Смотри, сикад! — сказала мне Райла. — Они всегда меня очаровывали! Я купила как-то партию окаменелостей с их отпечатками.
— Чьих? — спросил Бен.
— Таких вот сикадов. Похожих на ненормальный ананас с хохолком.
— Ах, ананас! Ага, вижу! Это что, и вправду ананас?
— Нет, не сказала бы! — ответила Райла.
Мы с Беном сгрузили нашу ношу наземь. Райла подвесила свою кинокамеру на ветку.
— А ну-ка показывайте, — сказал Бен, — где все эти динозавры? Или вы меня одурачили?
— Да везде, — в тон ему ответила Райла. — Взгляните, например, на тот горный кряж. Там их целое стадо!
Бен покосился в ту сторону.
— Да ну, они же совсем маленькие, — сказал он, — Не больше овец!
— Динозавры бывают всех размеров, — пояснила Райла. — Начиная с величины курицы. Эти вот явно травоядные. Но они слишком далеко, чтобы определить их вид.
У нее с Беном, должно быть, зрение было острее моего. Я даже очертаний их почти не видел. И если бы эти твари не передвигались, пасясь, я бы их и вовсе не приметил.
Солнце стояло прямо над головой. Было тепло, но не жарко, и с запада тянул легкий бриз. Мне показалось, что стоит начало июня, когда еще не наступила летняя жара.
Итак, сперва я увидел «домашние» деревья, затем сикад. Теперь я стал присматриваться и к остальному. Земля была покрыта, хоть и не сплошь, карликовыми лавровыми кустами, сассафрасиями[19]и еще какими-то кустарниковыми растениями. Трава росла редкими участками — грубая, жесткая трава. Ее было немного, совсем не как в плейстоцене, где она сплошь покрывала всю землю, до последнего квадратного дюйма. Меня вообще удивило наличие даже этой травы. В меловом периоде, если верить книгам, травы быть вообще не должно. Она якобы появится много позднее, через несколько миллионов лет! Но она была, и это свидетельствовало о том, как ошибочно мы иногда судим о различных периодах жизни на Земле. Здесь и там, на расстоянии друг от друга, между рощами знакомых деревьев, небольшими участками росли низкорослые пальмы. Мы когда-то учили, я помню, что в переходные моменты между разными геологическими периодами могли встречаться и лиственные породы, и уже вымирающие, более примитивные виды растительности. Здесь как раз они и были перемешаны.
Поскольку растительный покров был не таким густым, каким он станет через миллионы лет, когда разовьются настоящие травы, то почва была неровная, пересеченная множеством трещин, оставленных ручьями от летних ливней. По такой земле было не вполне безопасно передвигаться. В любую минуту можно было оступиться, и мы вынуждены были все время смотреть себе под ноги.
Бен нагнулся и взвалил себе на плечи рюкзак.
— Нам следовало бы найти место для стоянки, — сказал он. — И если удастся, поблизости от воды. Тут недалеко должен быть родник. Дома, когда мы были подростками, здесь их было немало, помнишь, Эйза? Потом много деревьев вырубили, землю превратили в пастбища, и большинство родников пересохло.
Я кивнул:
— Но здесь-то мы без труда найдем хотя бы один. Попробую восстановить в памяти географию местности. Река все еще здесь, к западу и югу, но русло ее не то. Посмотри, оно здесь прямое и излучины нет! Река течет там, где потом образовалась ивовая излучина!
— Вижу, — сказал Бен, — Здесь как-то все размыто, непохоже. Но я надеюсь, хоть горы и болота остались теми же? Давай попробуем восстановить их месторасположение.
— На этой древней земле, — подала голос Райла, — ничего такого нет, что бы сильно повлияло на вид ее ландшафта между этой порой и временем Виллоу-Бенда. Тут нет внутри-континентального моря, нет ледниковой активности. Канзасское море лежит во многих-многих милях к западу отсюда. И, за исключением возможных озер, здесь вряд ли имеются крупные водные массы. Исходя из этого, мы можем и не найти здесь много травоядных ящеров.
Я поднял свой рюкзак и вдел руки в его лямки. Райла тоже приладила свою ношу поудобнее, и мы во главе с Беном и в арьергарде со мной двинулись в путь. В зарослях кустарника, попадавшихся нам по дороге, кто-то взвизгивал и улепетывал, прячась поглубже под ветками. Должно быть, подумал я, какие-нибудь маленькие млекопитающие. Может, кролики, может, опоссумы, а может, даже белки? Прячась от рыскающих вокруг плотоядных существ, вечно голодных и жестоких, эти маленькие прыгуны ухитрились выстоять и дожить до тех времен, когда на Земле исчезли огромные массы рептилий!
