— Я понимаю, было бы неловко продолжать практиковать здесь. Мой отец отошел от дел, но у него еще вполне хватит сил и здоровья, чтобы подготовить для этих мест нового доктора. У Бэя, как вы знаете, денег куры не клюют, поэтому я пришел взять взаймы. Он может помочь мне устроиться в каком-нибудь городе, где никто не знает ни Анну, ни то, что она натворила. Не так давно я слышал от одного своего знакомого доктора, что в Шотландии есть работа. Новая страна. Новое начало.
Бэй заколебался.
— Если бы я считал, что из этого что-то выйдет, я б отдал тебе все свое состояние, Джейми, но ты не знаешь, какая она сейчас.
— О, думаю, что знаю. Я ведь был там утром, когда с ней случилась истерика, помнишь? Она все мне рассказала, Бэй, — что делал с ней муж, и что делала она, чтобы пережить это. Она так сильно хочет ребенка, что это затуманило ей разум. С некоторыми женщинами такое случается. Мне доводилось видеть такое и раньше.
— Бьюсь об заклад, тебе при этом никогда не приходилось лежать под дулом пистолета! — огрызнулся Бэй.
— Нет. Ей не пришлось держать меня под прицелом. Я был более чем согласен. — Диксфилд покраснел, осознав, что сказал. Бэй вытаращился на друга, разинув рот. — Я женюсь на ней, одобряешь ты или нет, дашь ты мне денег или нет.
— Боже милостивый! Она же была одурманена, Джейми. Я же видел, какую дозу ты ей дал. Нельзя принимать в расчет то, что она сказала или сделала.
— Это был всего лишь мед с бренди. Я знал, что ей нужно поспать, и она поспала. Она сожалеет, Бэй, искренне сожалеет о том, что причинила вам обоим такие неприятности. Она как будто находилась во власти каких-то чар и теперь стряхнула их.
— Это ты во власти чар, несчастный! — Бэй снова заметался по комнате, с каждым седьмым шагом ероша рукой волосы. Шарлотта считала — он был точен, как метроном.
— Ты прав, — отозвался Диксфилд. — И тебе, как никому другому, известно, что это такое. Ты пошел дальше, Бэй, и нашел свое счастье. Не отказывай же мне в моем.
Бэй негодующе фыркнул и с треском распахнул французскую дверь. Шарлотта увидела, как он зашагал по зеленой лужайке в сторону берега, оставив ее наедине с влюбленным доктором.
— Я понимаю, Анна видит во мне просто пристанище в бурю, — тихо проговорил Джейми. — Но у меня есть надежда, что со временем она привяжется ко мне, даже полюбит. Она… она очень отзывчивая. — Щеки его горели пунцовым румянцем, но он продолжал свое признание. — У нее была тяжелая жизнь. Единственное время, когда она жила спокойно, — ее короткий брак с Бэем. Даже меньше шести месяцев. Я знаю, она причинила Бэю много боли и неприятностей, но, клянусь, больше она не побеспокоит вас.
Во рту у Шарлотты пересохло.
— Откуда вы это знаете?
— Я намерен подарить ей ребенка — детей, если посчастливится, и она будет слишком занята, чтобы думать о прошлом. Я ждал ее полжизни.
Если не считать очевидной красоты, Шарлотта не понимала, за что можно любить Анну Уитли. Однако же эти двое старых друзей любили ее почти два десятка лет. Возможно, ее мнение ошибочно, и они знали другую Анну, не такую, какая она сейчас.
— Я не могу доверять ей, — наконец сказала Шарлотта. — Особенно теперь.
— Тогда убедите Бэя ссудить мне денег, чтобы мы смогли уехать в Шотландию. Мы поженимся в Гретна-Грин, по дороге туда. Как только моя практика здесь будет продана, я смогу вернуть ему долг.
— Не думаю, что его сомнения связаны с деньгами. Бэй — самый щедрый из всех, кого я знаю. Как же вы не понимаете? Вы его лучший друг. Он не хочет, чтобы Анна использовала вас.
Диксфилд улыбнулся:
— Я хочу быть использованным, Шарлотта. Грустно, не так ли? Без ложной скромности, у меня есть и внешность, и профессия, и я знаю себе цену, но единственный, кто мне нужен, — это сумасшедшая, запертая у меня в доме. Я думал, мое сердце почернеет от ревности, когда Бэй женился на ней. Я радовался, когда ее муж воскрес из мертвых — радовался, что мой друг больше не имеет на нее прав. Вы единственный человек, которому я это говорю.
Шарлотта сочувствовала ему, но болезнь Анны слишком сложна, чтобы исцелить ее с помощью меда, бренди и одного дня в постели с Джейми Диксфилдом. Судя по состоянию его одежды, он даже не потрудился раздеться. Шарлотта отогнала прочь нежелательные образы.
Пойду поговорю с ним, но не могу ничего обещать.
Диксфилд поднялся.
— Спасибо. Я собираюсь отвезти Анну домой, к родителям. Неприлично ей оставаться со мной.
О Боже! Кулак страха стиснул ей сердце. Анна снова заявится к ним, и в следующий раз у нее может получиться. Ребенок Бэя будет в опасности, пока Анну не посадят под замок, Шарлотта рассеянно попрощалась и устремила взгляд на обманчиво спокойное море. Она должна что-то предпринять, вот только что?
Глава 24
Он шел по усеянному галькой берегу, пока не дошел до неприступного скалистого массива, потом назад, навстречу ветру, направляясь к дому. Он был все еще слишком расстроен, чтобы вернуться домой, поэтому сел на прогретый солнцем валун, оглядывая покинутое место обольщения. Шесты навеса упали, корзина с едой перевернулась, и остатки подобрали прожорливые чайки. Темное продолговатое пятно от вина засохло на испорченном ковре.
И еще тут был ночной горшок, блестящий белым на полуденном солнце. Губы Бэя дернулись, когда он вспомнил. Но серьезность ситуации быстро положила конец его веселью. Джейми — такой же ненормальный, как и Анна, если хочет жениться на ней и сбежать в Шотландию. Что подумают родители Анны, можно только догадываться. Жизнь в качестве жены доктора — это вам не жизнь в качестве виконтессы, но все же лучше, чем жизнь в сумасшедшем доме, какими бы хорошими ни были там условия.
И еще он не мог представить, чтобы Анна перекинулась с него на Джейми меньше чем за двадцать четыре часа. Это говорило о такой степени отчаяния, которая возможна, только если человек совершенно неуравновешен. Как Джейми хочет жить с такой женой, да еще далеко от дома, далеко от старого отца и друзей? Они с Анной оба одержимые.
Бэй знает, каково это — жаждать прикосновения Анны. Потеряв ее, он потерял годы жизни, подвергал себя бессмысленному риску, заморозив сердце для новой любви. Шарлотта растопила его жаром своей страсти. Своей нежностью. Он не может представить жизни без нее.
А он оставил ее дома расхлебывать кашу, которую сам заварил. Малодушный дурак!..
Стеклянная дверь в гостиную оставалась распахнутой настежь.
Шарлотта сидела за чайным столиком, и ветерок развевал белую накрахмаленную скатерть. Засохший сандвич лежал перед ней нетронутым.
— Прости, — сказал Бэй, прежде чем Шарлотта успела вымолвить хоть слово. — Мне не следовало убегать и оставлять тебя с Джейми, просто я был в таком… замешательстве.
— Бэй, я хочу уехать домой. В Малый Иссоп.
