— Демьян сказывал, супротив боярина вы… так ли?
Олег Иваныч степенно кивнул:
— Имеется у нас до его здешних людей одно дело. Чужих тут с лета не видали ли?
— Как не видать, видали, — Акинфий усмехнулся, погладил узкую бороду. — Жёнка одна… сказывают — купецка дочь, аль боярыня… и парень. Жёнку-то я сам не видал, а парня видел. Смурной да лицом бел — словно в подполе держат.
— Может, там и держат. Нам бы освободить тех людей надо. Да так, чтоб ни тебя не подставить, ни семейство твое. Тебе ж здесь жить еще.
Олег Иваныч испытующе посмотрел на Акинфия. Большак задумался.
— Так сделаем, — наконец произнес он. — Завтра поутру Игнат — то ключник боярский — на охоту с людишками своими собрался. Вчера еще собак налаживал. Думаю, дня на три к Сапо-озеру и далее, к Хундольским болотам… Не раз уж он туда ездит — угодья богатые. Так что на дворе его особливые гости останутся — человек бугаистый, борода куделью — с седмицу уж тут, никуда не ходит, стережет все пойманных… боярыню с отроком. Да людишки, что с бородачом этим, кажись, трое всего. Вот тут и навалитесь! А за три-то дни — успеете куда надо. Только так сотворите, будто ночью то случилось, да и…
Не успел Акинфий больше и рта раскрыть — загремели в дверь, застучали. Собаки — псы цепные — залаяли.
Вышел в сени Акинфий. Гости за оружье — да по углам схоронились.
Долгонько Акинфия не было. Только голоса доносились глухо…
Наконец вошел обратно Акинфий. С ним — мужик в полушубке лисьем, с бородой пегой, бровастый.
— Игнат я, — поклонился мужик гостям с усмешкой. — Ключник боярский.
Ничего не понимал Олег Иваныч. Стоял, словно чурка дубовая, глазами хлопал. Вот, вроде б сговаривались против Игната этого… и что же?
— Дочку мою молодшую изобидел человек боярский Тимоха, — усевшись на лавку, угрюмо произнес Игнат. — Смерти ему хочу и людям его. Да боярина пасуся… На охоту вот уезжаю. А вы… — он хитро прищурился, — вы людишки чужие, вольные… седни здесь — завтра там…
Наконец понял все Олег Иваныч. Ну, хитер ключник! И с Тимохой расправиться — и самому не подставиться… Скажет потом — уехал, мол, на охоту, все честь по чести — приехал: на тебе — перебиты все.
Ну, и то дело.
— Как боярыня да отрок?
— Боярыня ничего себе, хмурая только… а отрок третьего дня плетью исхлестан. За непокорство.
Олег Иваныч сжал зубы. Ну, начнем с утреца ужо.
Утром — засветло еще — выехал Игнат со своими на охоту, по пути в ворота Акинфиевы стукнул — пора, мол. Выглянул из избы Акинфий, кивнул.
Осторожно к усадьбе ключника подошли. Псы цепями загремели, залаяли. Жёнка Игнатова специально псов на цепь посадила, она же и ворота отперла. Махнула рукой — заходите — да на терем кивнула — там они.
С теремом-то сложнее вышло — заперт был изнутри на засовец. Задумался Олег Иваныч, подозвал ключницу:
— Ну-ко, постучи, хозяйка!
Барабанили долго — крепок был сон у шильников. Наконец выглянула в дверь заспанная харя, выпялилась недоуменно на Олега Иваныча.
Так и пялилась…
Олексаха, рядом, за углом схоронившийся, изловчившись, схватил сонного шильника за волосы да вытянул на двор — тут и взяли. Связав, в амбар бросили, сами — в терем.
Высок терем, надежен — не по-местному, по-новгородски выстроен. Печи по-белому топятся, ничуть почти и не выстыло к утру-то…
— Там, наверху, боярыня-то, — указав на узкую лестницу, шепнула ключница.
В три прыжка взлетел Олег Иваныч. Сунулся в дверь — заперто. Не изнутри, снаружи. Замок висел изрядный. Обернулся Олег Иваныч к Олексахе.
— Не пришлось бы кузнеца звать, коли ключи не добудем у шильников.
В этот момент в нижней горнице зашумели. Кто-то громко закричал, звякнуло оружие.
Ладно, в таком разе потерпит пока замок-то.
Надо признать, шильники опомнились быстро. Словно черти, выскочили из горницы в сени, что явилось неприятной неожиданностью для Терентия с Еремеем. Еремей был убит сразу — один из шильников с ходу ударил его кистенем в висок. Тихо, без крика, повалился парень на холодный пол, и темная кровь его лужей растеклась по выскобленным доскам.
— Ах, ты ж! — опомнившись, заработал рогатиной Терентий из Мелигижи. Знатно сработал — парой разбойников на свете меньше стало. Остальные, правда, прорвались. Выбежали на улицу, к воротам. Видно, затеяли спасаться бегством…
…пока не увидали нападавших…
Олег Иваныч, Олексаха, Терентий… вот и все, пожалуй. Олег-то Иваныч думал спросонья шильников взять, тепленькими. Да не получилось тепленькими-то.
Один, два… Шестеро… Шестеро против троих. И кстати, почему-то нигде не видно главного злодея — Тимохи Рыси!
Хоть и не умен особо, да хитер был Тимоха, ухватист. Шум услыхав, в окно змеюгой болотной выскользнул, да к овину. Там покуда и спрятался. Сквозь щели глазищами зыркал. А как увидал, что на дворе деется, — выскочил. Секира в руках изрядная. Махнул шильникам:
— Руби их, робята!
Да в самую гущу бросился…
Только секира над башкой ветром кровавым свистела.
Худо б пришлось нападавшим, ежели б не стали вдруг падать враги, один за другим, словно молнией пораженные. Удар копейный отбив, оглянулся Олег Иваныч — Ульянка, на амбар взобравшись, из самострела в шильников целилась. Эх, девка-девка, велено ж те было у Акинфия сидеть, не высовываясь… Нет, не послушала наказа — по-своему сделала. Ну, выходит, и хорошо, что не послушалась. Помощь оказала изрядную. Вот, кстати, и сам Акинфий! С сыновьями в воротах показался. Все оружны…
Смекнули шильники — плохи дела, побросали оружье, сдались. Все, кроме главного — Тимохи. Тот долго не думал — вскочил на поленницу, с поленницы — на овин вспрыгнул, ну, а там и тын рядом. Перемахнул — да таков был…
Был бы…
Ежели б Олег Иваныч за ним не следил пристально. Знал, за кем…
Бросился сразу следом. На поленницу — эх, раскатилась поленница-то, чуть снова не зашиб ногу, капканом когда-то израненную, но успел, удержался, на овин перепрыгнул. С разбега — через ограду… Хорошо — сугроб с той стороны…
От снега и не отряхивался — некогда было. Вон он, Тимоха, к воротам погостным бежит, шильник… Открыты ворота-то, не заперты. Видно, бабы стирать пошли к проруби, али так, после отъезда ключника, закрыть забыли.
За стеной уж, у бань, нагнал Олег Иваныч шильника.
Ощерился тот, обернулся. Ка-а-ак махнет секирой! Еле успел присесть Олег Иваныч — полбашки б точно снесло! Мечом крутанул… Неудачно — коротковат меч, не достать Тимоху. Тот это дело тоже быстрехонько сообразил, осклабился. Все ближе подбирался с секирой. Ну, подходи, подходи. Какое главное правило фехтовальщика? Правильно — быстрота, натиск… и хитрость. Вообще, фехтование весьма интеллектуальный спорт. Тут как в шахматах — прежде, чем сделать ход, старайся предвидеть возможные ответы. Только, в отличие от шахмат, счет на секунды идет… даже — на доли, на четверти. Тяжела секира Тимохина, да и меч коротковат. А значит, заманивать его нужно атаками ложными. А куда заманивать? Олег Иваныч быстро осмотрелся… Ага — есть куда.
