Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Так чего делать-то? – на удивление, не стал спорить полковник.
– Маринку от реальности изолировать, вот что! Петрович, у тебя аптечка есть?
– Как и у тебя, – пожал плечами контрразведчик, – в набедренном кармане глянь. Снаряга у всех одинаковая…
Уже не слушая его дальнейших разъяснений, я вытащил из кармана камуфляжных штанов ярко-оранжевую коробочку, открыл и выщелкнул из ячейки заполненный прозрачной жидкостью шприц-тюбик:
– Омнопон?
– Не-а, промедол, – полковник покачал головой, – этот тип аптечек комплектуется промедолом. Это что, существенно?
– Думаю, нет, – я перевел взгляд на девушку, – ну, «травку» ты, как я понимаю, пробовала, а вот как насчет чего-нибудь посерьезнее?
– Виталий Иг… Игоревич!!! – Судя по тому, как интенсивно покраснела девушка, насчет первого я угадал. Относительно второго, надеюсь, нет. – Что вы обо мне… я никогда… не…
– Не важно, – припомнив занятия на кафедре «военки», я решительно свернул шприц-тюбику «голову» и сдернул с иглы защитный колпачок, – сейчас попробуешь. Говорят, клево. Или сумеешь сама это все прекратить?
– Что все? В каком смысле прекратить? – искренне не поняла девушка, перепуганной белкой подскакивая на бревне. – Ой!!! Больно же!!!
– Не «ой», а счастливых снов, – сообщил я, выдергивая иголку из ее, гм, ну пусть будет бедра, проколотого по всем правилам военно-полевой терапии, прямо сквозь ткань камуфляжных брюк. – Не ной, уже все.
– А зачем? – с искренней обидой спросила Марина, потирая уколотое злющим писателем место. – Мне же больно-о!..
Обхватив ее за плечи, я взглянул девушке в глаза:
– Мариш, сейчас тебе захочется спать. Умоляю, не противься этому, а возьми и засни, ладно? Просто возьми и засни. Иначе мне придется вкатить тебе еще одну дозу. Так что расслабься и засыпай. Знаешь, когда мне разок в жизни делали перед операцией премедикацию, так даже понравилось. Думай о чем-то хорошем и, главное, не противься тому, что будет происходить, хорошо?
– Хорошо, – глуповато хихикнула девушка, глядя на меня подозрительно заблестевшими глазами.
Гм, а быстро ее пробрало! А то я, честно говоря, слегка побаивался, что в этом мире наши аптечки – не более чем фикция, театральный реквизит. Хотя патроны в автоматах были самыми настоящими… как и батареи в плазменных – я поежился – винтовках.
– А что… будет… происход-дить?
– Не знаю, – честно сообщил я, глядя на становящееся все более высоким небо, с каждой секундой очищающееся от туч, и ловя на себе взгляды столпившихся вокруг уцелевших людей. «Ускоренное кино» с похвальной быстротой отматывалось назад. Дождавшись, пока небосвод обретет прежнюю голубизну (секунд семь, вряд ли больше), я вздохнул и повторил: – Не знаю…
Впрочем, никакого значения для Марины это уже не имело: блаженно прикрыв глаза, девушка расслабленно опустила голову на грудь. Что ж, мой институтский преподаватель фармакологии оказался прав: алкоголь вкупе с наркотическими средствами из списка «А» дает порой весьма интересные эффекты. Например, крепкий здоровый сон. Вот и спи, Маринка! Спи – и пусть все окончится тем, с чего и началось…
И в тот же миг все изменилось.
Очень надеюсь, что в последний раз.
Очень на это надеюсь!..
22
«…Темнота. Ну да, конечно, темнота, было бы странно, если наоборот! Полковник ведь сам приказал погасить все фонари, а приборы ночного видения – где они сейчас? Чтобы их найти, нужно зажечь хоть один фонарь, а чтобы зажечь хоть один фонарь, нужно найти и включить прибор ночного видения. Вот такая, блин, круговая порука!
Я с тревогой прислушался к собственным ощущениям: «круговая порука» – это мне просто так припомнилось или снова господин Бутусов хулиганит? Вроде бы нет: в голове царила похвальная пустота. Ну а что темно, так чему тут, собственно, удивляться-то? Под землей всегда темно, свету тут по определению неоткуда взяться! Да и не могли мы, если так подумать, ни в какое иное место попасть: «точка расхождения» должна была быть именно под землей, возле, мать его так, шара-ретранслятора!
Закряхтев, я принял вертикальное положение. Сел в смысле. Ну не вставать же? На голове, правда, ощущалась ставшая уже привычной тяжесть спецназовской «Сферы» (бли-и-ин, что, снова?! Сколько ж я могу ее снимать-то?!), однако в который раз измерять собственной головой высоту здешних потолков мне как-то не хотелось. Подо мной ощущалась покрытая слоем мягкой пыли, усеянная мелкими камешками относительно ровная поверхность. Катакомбы. Прибыли, значится. Что ж, ура, товарищи! – шепотом, конечно, во избежание обвала.
Все тело отчаянно ныло, словно я пролежал в жутко неудобной позе целые сутки. В затекшие конечности впивались тысячи несуществующих иголочек – сутки не сутки, но несколько часов мы тут точно провалялись. В аккурат столько, сколько длилась вся наша «крымская» одиссея, надо полагать.
Ну и темнота! Пошарив по карманам, нащупал зажигалку… и зажмурился, возмущенно тряся головой:
– Ну какого хрена?! Убери!
– Из… извините, – Колиным голосом отозвалась слепящая галогеновым фонарем тьма. Луч скользнул в сторону, высветив живописно раскиданные в узком коридоре шевелящиеся тела: один, два… шесть. Все на месте: невидимый из-за бьющего в глаза света Коля, полковник, Марина, майор и оба его орла, в том числе и только что «погибший» Вадим. Живые.
Кстати, а вот интересно: их уже махровцами раньше обзывали, или это я, такой умный, только сейчас придумал? Надо бы не забыть спросить…
– Ну и где это мы? – подал голос полковник, с мрачным интересом осматривая глухую, иззубренную пилами камнетесов стену там, где полагалось быть ведущему в сферический зал ходу. Никакого коридора в этом варианте будущего, ясное дело, не было и быть не могло. Что ж, значит, у нас – спасибо Маринке! – получилось. – А где Баков, где остальные? – обиженным тоном продолжал вопрошать контрразведчик. Охотно понимаю твою, Петрович, обиду, но, боюсь, не видать секретным госбезовским лабораториям ни штурмовых винтовок двойного действия, ни аптечек со встроенными диагностами, ни прочих непробиваемых бронекомплектов. Время – такая штука, не любит, когда его на два века опережают!..
– Дома, как я понимаю, – мягко, будто разговаривая с душевнобольным (надеюсь, ему эта аллегория в голову не придет?), ответил я. – Поскольку нечего им здесь делать. Тот шарик, что они на планете обнаружили и который их к нам в гости закинул, немножечко того, испарился. Да и наш тоже… испортился.
– В каком смысле? – подозрительно осведомился полковник, кряхтя, усаживаясь под стеной и растирая занемевшую руку.
– Да не в смысле, Петрович, а в эпицентре. Термоядерного взрыва. Стокилотонного, если я ничего не перепутал.
– Все шутишь? – мрачно осведомился он, зажигая свой фонарь. Стало гораздо светлее. Приходящие в себя люди шевелились, поднимаясь с пола и отбрасывая на ракушечниковые стены метущиеся, изломанные тени. Марина – против моих ожиданий – уже тоже пришла в себя: здесь, в реальном мире, в ее крови вовсе не циркулировала пара кубов промедола.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
