Элла сидела за компьютером, подперев рукой голову. После посещения дома Филипсов она вернулась в участок и занялась изучением информации о Крисе, Дине Ригби и Питере Росе, пытаясь понять, существует ли какая-нибудь связь между этими людьми. Пока ей не удалось обнаружить ничего такого, что не было известно ранее: Рос и Филипс были вместе на курсах повышения квалификации, а Ригби и Филипс раньше работали в Виниярде.
Элла зевнула. Голова раскалывалась. В участке царили шум и суета, а Элла пыталась принять решение, что ей делать дальше. Она могла пойти вниз и узнать, как идут дела у Дэнниса: определили, что телефонный звонок на телевидение был сделан из телефона-автомата на Реглан-стрит в Ватерлоо. Сейчас полицейские проверяли записи видеокамер скрытого наблюдения и квитанции за парковку, выданные в близлежащем районе. Элла снова зевнула. Может, пару минут, и пойти домой? Пусть глаза хоть чуть-чуть отдохнут.
– Просыпайся, – услышала Элла голос Дэнниса. – Нам улыбнулась удача с квитанциями для парковки.
Сон у Эллы как рукой сняло.
– Нет. Машина Арендсона.
– Того полицейского, что был с Софи у дома Сойера.
– Есть данные, что ему выписали квитанцию за парковку в месте, где запрещена стоянка, напротив телефона-автомата именно в то время, когда звонили на телевидение.
Дэннис протянул Элле руку.
10:20
Сойер закашлялся, и Софи поспешила вытащить дыхательную трубку из его рта. Она должна контролировать себя, чтобы не говорить с ним успокаивающим тоном, как обычно с пациентами, поэтому она прикусила губу, чтобы не заговорить с ник. Сойер стал часто моргать, не в силах понять, что происходит, затем попытался поднять руки, но не смог – мешали повязки, которыми Софи привязала его. Носилки ходили ходуном оттого, что Сойер, хрипя и кашляя, пытался высвободить свои руки и ноги.
Ангус шлепнул его ладонью по лбу.
– Пора просыпаться, болван.
Такая выходка Ангуса заставила вздрогнуть не только Сойера, но и Софи. Сойер ошарашенно посмотрел на Ангуса, потом на Софи. Он узнал их, без сомнения, поднял. голову и с недоумением обвел глазами огромный пустой склад, в котором каждый звук отзывался эхом.
– Вы что, с ума сошли?
Софи произнесла:
– Мне нужен мой сын.
– Вы что, похитили меня, чтобы узнать, где он?
– А ты догадливый, – вставил Ангус.
– Да я понятия не имею, где он.
– А я думаю, что именно тебе это известно.
– Черт бы вас побрал! Я ничего не знаю.
Софи стала регулировать скорость подачи раствора в капельнице. Она вся дрожала, но ей не хотелось, чтобы Сойер это заметил.
– Теперь я все понял, – сказал Сойер. – Сейчас вы накачаете меня чем-то. Начнете угрожать, что убьете меня если я не стану вам ничего рассказывать.
– Разве мы говорили, что собираемся кого-то убивать? – спросил Ангус.
– Думаю, мне лучше пообещать вам, что я ничего не расскажу полиции, если вы не станете меня убивать.
– Видишь, одни вещи он схватывает на лету, а другие до Него никак не доходят, – язвительно заметил Ангус. – Ты что, не понимаешь? Да нам плевать на твои обещания. Единственное, что ей нужно, – вернуть сына. И мы добьемся этого любой ценой, даже если придется сесть в тюрьму.
Сойер отчаянно пытался высвободить руки.
Софи собралась с силами и заговорила:
– Такими повязками я привязываю буйных психов, – сказала она громко, пытаясь таким образом подавить дрожь в голосе. – Освободиться невозможно.
– Я ничего не знаю!
Софи влезла в машину «скорой помощи» и открыла ящик с медикаментами. Все картонные коробки имели цветную маркировку. Руки дрожали, когда она потянулась к коробкам с лекарствами. На какое-то время она закрыла глаза. Вчера ночью в воображении она рисовала картины, как Сойер окажется в ее власти, но всегда эти сцены заканчивались тем, что Сойер выкладывал всю правду до того, как она предпринимала какие-либо жесткие меры. В воображении она полностью контролировала ситуацию. А что же ей делать сейчас, когда он стоит на своем? Она окинула взглядом салон машины «скорой помощи», словно ответ на этот вопрос мог быть написан на стене.
Блеф. Ничего не вышло из их затеи. Когда Софи чувствовала неуверенность в том, что нужно делать с пациентом, она никогда не подавала виду. Здесь была аналогичная ситуация – Сойер должен верить, что она угрожает ему или даже намеревается убить. А если он почувствует ее неуверенность, она проиграет. Это ее последний шанс.
Она взяла коробку и вылезла из машины. Сойер нервно вытянул шею. Софи подошла к нему, показала упаковку с адреналином с маркировкой в виде серых полос и большим пальцем поддела полоску для открывания коробки. В коробке лежали стеклянная ампула и игла в пластмассовом контейнере. И на контейнере с иглой, и на ампуле с лекарством были желтые пластмассовые крышки. Софи взяла ампулу в одну руку, а контейнер с иглой – в другую, затем демонстративно при помощи больших пальцев поддела колпачки, соединила с открытых концов ампулу и контейнер с иглой и зафиксировала их. Игла в контейнере нарушила предохранительную перегородку внутри стеклянной капсулы – препарат можно вводить. Софи прикрепила иглу и стала давить на поршень до тех пор, пока на кончике иглы не появилась блестящая капелька. Пары миллилитров, введенных в вену, вполне достаточно, чтобы остановить приступ астмы или заставить медленно бьющееся сердце заработать быстро и ровно. Но то же вещество могло заставить сердце работать с частотой, способной убить человека. Будучи хирургом, Сойер не мог этого не знать. Софи держала шприц так, чтобы Сойер видел – здесь десять миллилитров.
