— Для чистоты расы лучше избавить мир от тебя...
Измученный лидер мятежников заставил себя увернуться отбулавы и в очередной раз схватить меч.
Арднор разразился смехом и даже задрал голову, подставляягорло...
В последний момент Фарос сместил клинок и вонзил мечСаргоннаса в клеймо Моргиона!
Смех гиганта сменился воплем. Эс-Келин повис на эфесе,потому что невероятная сила попыталась вытолкнуть лезвие из черепа Арднора.Каким-то чудом ему удалось увернуться от булавы, которая едва не смяламинотавра в лепешку.
Истошный крик императора сотряс землю — сражавшиеся какблизко, так и далеко остановились, даже мертвецы выглядели испуганными.
Зеленый огонь окутал лезвие Фароса, но лишь заморозил, а несжег его. Пальцы стремительно леденели, но минотавр не сдавался. Огоньперекинулся на тело, и крик Фароса слился с воплем Арднора...
...Он оказался в высокой бронзовой башне, где странные,волочащие ноги фигуры, двинулись к минотавру, их гниющие глаза молили оспасении, которого никто не мог даровать...
Сжав зубы, Фарос сосредоточился только на мече и противнике.Ужасающая башня пропала — он снова был на поле брани.
Арднор еще кричал, но выпустил булаву из рук. Оружие гигантанемедленно рассеялось в дым. Император схватился за меч и, не беспокоясь оперерубленных пальцах, пытался вытащить его. Густые потоки крови теперьхлестали из головы императора.
Несмотря на все усилия Фароса, меч начал выползать изчерепа. Сын Градиса был уверен — если он позволит Арднору освободиться, всекончено. Но тут магический клинок вылетел сам, протащив мятежника несколькоярдов, словно тот ничего не весил.
Из горла гиганта вырвался низкий рев, клеймо на головеизвергло зеленое пламя, а сам Арднор Де-Дрока начал стремительно усыхать. Плотьгнила и съеживалась, доспехи покрывались ржавчиной. Вскрылись раны на горле игруди — оттуда полился холодный зеленый огонь.
Рев императора истончился до визга, глаза провалились внутрьчерепа. Пальцы раскрошились и осыпались, ноги с треском подломились, и Ардноррухнул вперед, едва не задавив Фароса. Но даже сейчас череп монстра силилсявысказать некие оскорбления врагу...
С последним звериным стоном старший сын Хотака превратился вчерный скелет, на котором догорали зеленые огни. Рогатый череп хрустнул иоткатился в сторону.
Когда это случилось, земля вздрогнула — армии мертвецовдернулись, и они, как один, рухнули на землю, воссоединяясь с отродьем Неферы взабвении.
Кто-то закричал, указывая в направлении гор. Насеверо-востоке в небеса поднимались тучи пепла. Одна, другая, третья... пятая.Пробудились главные вулканы Аргонской Цепи.
Крики наполнили воздух — это вернулись полчища темных птиц.Но на этот раз их целью были не мертвецы. Они пришли напасть на живых —когтистое облако ударило по ошеломленным Защитникам.
Со смертью Арднора пропали и все следы болезни, но главное —Саргоннас, Бог-кондор и Бог Вулканов, явил знамения.
Волна радости, прокатившаяся по рядам повстанцев, вылилась внеимоверную атаку на ошеломленных Защитников. Офицеры пробовали взбодритьчерные ряды, но тени исчезли, и воины остались лицом к лицу с напирающими мятежниками...
Черное воинство дрогнуло и побежало — кое-где еще кипелиотдельные схватки, но как единая сила Защитники больше не существовали.
Посреди круговерти боя Ботанос нашел Фароса. Он соскочил сконя и перевязал раны предводитель повстанцев. На останки императора морякпосматривал с глубоким отвращением.
— Во имя Богов, ты сделал невозможное, милорд!
— Не Богов, — неохотно поправил капитана лидер. — Во имяодного Бога... А теперь давай мне своего коня...
— Куда ты? — спросил Ботанос уже сидевшего в седле Фароса.
— Есть еще Храм, — ответил тот. — И еще дышит верховнаяжрица...
— Не-ет... — Леди Нефера стонала, распростершись на полу.
Мариция протолкалась между жрицами и опустилась на колениперед матерью.
— Что случилось?
— Он пал... он пал... он пал... — монотонно повторялаНефера.
— Арднор... — Мариция вздрогнула. — Ничто не могло победитьего!
Нефера замолчала, а сидящая рядом командующая поразилась,как плохо выглядит мать. За стенами Храма пели рога, а в зал мимо пораженныхчасовых ворвался офицер.
— Леди Мариция! Счастье, что мы нашли тебя! Мятежники уже уворот! Легионеры и гвардия пробуют остановить их, но Защитники помутилисьразумом! Они словно пустые устрицы!
Мариция встала:
— Император мертв.
— Миледи...
— Сколько у нас боевых единиц?
— Около двух дюжин...
— Найдите мне лошадь, я поведу вас. — Командующая рвануласьк выходу, затем повернулась к матери. — Мы сделаем, что сможем...
Нефера пристально смотрела перед собой пустым взглядом. Несколькожриц хлопотали вокруг, не зная, что предпринять. Кто-то принес вино, но Нефераотбросила кубок. Внезапно ее глаза загорелись, и она вскочила на ноги безпосторонней помощи.
— Он пал... — бормотала верховная жрица. — Так же, какранее... Нет! Не как тогда! Не сегодня! Еще не слишком поздно!
Послушница прикоснулась к ее руке:
— Повелительница, мы скорбим о твоем сыне...
Нефера схватила ее за запястье все еще сильными пальцами.
— Неважно! Еще не слишком поздно! Я могу чувствовать власть!— Глаза жрицы метнулись к плите. — Еще есть время!
Мятежники текли сквозь ворота Нетхосака, где их встретилиостатки легиона Боевого Коня. Продвижение повстанцев замедлилось, но дажеИмперская Гвардия, пришедшая на помощь легионерам, не смогла остановить их.
Рубясь в первых рядах, Фарос искал возможность проникнутьдальше и заметил приоткрытое окно. Но в нем немедленно появился седой минотаври с грохотом опустил ставни.
Фарос выругался — если жители Нетхосака не поддержат их, онивсе равно проиграют.
Теперь уже легионеры видели близкую гибель, но не собиралисьсдаваться. «Это очень благородно», — с мукой подумал Фарос.
