В общем, шмаляли гости куда-то «в сторону противника», впустую растрачивая боезапас. Хотя, стоит признаться, делали это вполне профессионально, несколько пуль взрыли мох совсем рядом, еще сколько-то прошли над самой головой. Глазастые, сволочи! Или слух у всех музыкальный?
Ответили им достойно. Защитники лагеря успели занять позиции и, пока Семен отвлекал на себя внимание, отстрелялись. Кто-то просто на вспышки, а лейтенант – используя ноктовизор[13]. Чья в том заслуга – неясно, однако несколько фигур остались лежать неподвижно, а кто-то истошно завыл, не добавляя противнику энтузиазма. Однако бой только начинался.
Кто бы ни командовал нападающими, ему сложно было отказать в решительности. Во всяком случае, в атаку своих людей он поднял незамедлительно. Трусов с той стороны не было, что и неудивительно – в наемники они не идут. Однако и дураков тоже не наблюдалось – эти не выживают. А потому, убедившись, что их видят и уверенно отстреливают, атакующие залегли, после чего решили начать переговоры.
Ну, как начать. Больше всего Семену это напомнило хрестоматийное «Рус Иван, сдавайся!». Здесь было примерно то же самое. Разве что акцент немного другой. И, похоже, лейтенанту он был знаком.
– Парле ву франсе?[14]
– Да, говорить…
– Ну и пошел на хрен!
– Ви есть кошен![15]
– Мы тебя не едим, урод!
– Ви мерзавец. Ми вас убивать…
– Нас? Ну все, жабоедина, сейчас ты огребешь.
И вот тут выяснилось, что лейтенант не просто так языком трепал. Он вычислял, где находится его визави. Хлопок – и вопль! Да, уж в чем, в чем, а в умении стрелять лейтенанту точно не откажешь.
– Я же говорил, огребешь, – спокойно, но так, что слышали все, резюмировал лейтенант. – А теперь прикажи своим людям бросить оружие и выходить с поднятыми руками.
В ответ донеслись ругательства и выстрелы. А потом с тыла в наемников ударил пулемет…
Кавалерия из-за холмов, кавалерия из-за холмов… Ерунда все это полнейшая. А вот десяток вооруженных автоматическим оружием мужчин в «Ратниках» – это о-го-го и ой-ей-ей! И встретить их здесь, в России, в ночном лесу, да в разгар Смутного времени – это уже из области совершеннейшего бреда.
Тем не менее они были. Спокойно шли вперед, короткими, скупыми очередями отправляя наемников на встречу с их католическим богом. Ну, или протестантским – какая разница? В конце концов, все равно пойдут оптом, а там уж сами разберутся, кого в какой ад направить. Что на рай тут никому рассчитывать не приходится, и так было ясно – слишком много крови у них на руках.
Впрочем, тех наемников, которые продемонстрировали зачатки интеллекта, побросали оружие и подняли руки, не убивали. Деловито и как-то привычно сгоняли их в кучу, без лишней злости подбадривая ударами прикладов. Чувствовалось, что такого рода операции они выполняют далеко не в первый раз, уж больно отработанно выглядели все движения.
Один из наемников, правда, не оценил доброго к себе расположения и, дождавшись, когда на него перестанут обращать внимание, набросился на ближайшего конвоира, пытаясь завладеть оружием. Если б его поддержали остальные, у них была бы тень шанса на успех, но никто и дернуться не успел. Короткий, скрытый глушителем хлопок – и голова скандалиста разлетелась веером брызг. После такого акта устрашения всякие попытки сопротивления прекратились, но гости явно решили подстраховаться, быстро и без лишних эмоций сковывая пленных наручниками, которых у них, видимо, имелось в избытке.
Попутно они приволокли и раненого француза. Стоило признать, лейтенант и вправду его уработал с гарантией. И жизни не угрожает, и сопротивляться с такой раной затруднительно. Пуля аккуратно разворотила предводителю наемников левую ягодицу, и теперь он лишь болезненно кривился, но даже не охал. Видать, не хотел привлекать к себе лишнее внимание.
Все это Семен наблюдал уже немного отстранение, сидя на бревне, которое когда-то, еще только прибыв в этот мир, и подготовил, уж и не вспомнить, для каких целей. Он как-то сразу устал, будто из него вытащили все кости. Пожалуй, в первый раз с начала их одиссеи от него ничего не зависело. И почему-то отсутствие даже намека на ответственность оглушило его не хуже близкого взрыва.
Однако, несмотря на свою пассивность, он каким-то образом послужил центром кристаллизации. Вокруг него, словно бы невзначай, очень быстро собрались почти все, кто был в лагере. И если лейтенант стоял чуть в стороне, демонстрируя, с кем, собственно, предстоит вести разговоры, то Семен оказался прямо посреди группы… соратников, наверное, именно так их стоило называть. Очень сплоченной и ощетинившейся оружием группы.
А вновь прибывшие закончили «паковать» пленных и, наконец, подошли. Некоторое время стояли напротив лейтенанта, в полной тишине.
Безликие фигуры в шлемах с опущенными забралами. А потом один, самый мелкокостный, вдруг отстегнул ремни, снял шлем…
– Сереж, ты – идиот!
Голос был женским. А вот оплеуха, которой наградили лейтенанта, размашистой и крепкой, такие удары больше под стать мужчине. Во всяком случае, голова лейтенанта мотнулась, как тряпичная. И, что характерно, он и не пытался защищаться.
Впрочем, и ударов больше не последовало. Вместо этого драчунья повисла на шее лейтенанта со всхлипываниями на тему «какой ты дурак» и «как ты мог». И безо всяких слов тут было понятно, что вот они, «личные обстоятельства». Да уж, похоже, кому-то еще предстоит долгий и неприятный разговор. Но – не здесь и не сейчас.
Остальные не стали размениваться на подобное. Просто дождались, когда слезы-сопли закончатся, после чего один из них, высокий, крепкий малый, подошел к лейтенанту и, вытянувшись во фрунт, звонко, как сейчас бы сказали, по-старорежимному щелкнул каблуками:
– Здравия желаю, старшой!
– И тебе не болеть, Томас.
– Тоомас, – ответил здоровяк, после чего оба рассмеялись. Похоже, это было у них чем-то вроде домашней, понятной только для своих, шутки. – С возвращением!
Они крепко обнялись, после чего Томас, или Тоомас, черт его поймет, как правильно, оттянул лейтенанта немного в сторону и вполголоса заговорил. Семен прислушался было, но понять ничего не смог – то ли контузия, то ли недавняя перестрелка серьезно притупили и без того немузыкальный слух. Так что все, что он услышал, это «быр-быр-быр» и «дыр-дыр-дыр». Тем не менее сами говорившие все отлично поняли. Не прошло и минуты, как откуда-то из лесу вышли еще четверо, волочащие с собой аппаратуру, которую Семен идентифицировал однозначно. И люто позавидовал, ибо по сравнению с той, которой они пользовались, открывая дорогу в этот мир, легкое и компактное оборудование гостей смотрелось, как звездолет рядом с трактором.
А как они это все устанавливали! Песня! Семен моментально определил, что
