и моя жажда распаляется, а собственническое чувство в груди усиливается. Я зарываюсь лицом у нее между ног, посасываю, лижу, поглаживаю ее тугой комочек нервов. У Пиппы изо рта вырываются хриплые, животные, тяжелые звуки, и мой член пульсирует от желания как следует ее оттрахать.
Когда я запускаю в нее палец и нахожу ребристый участок, ее бедра сжимаются на моей голове.
– Джейми, – кашляет она, и меня распирает от гордости.
– Ты была такая сексуальная в моем свитере, – говорю я, прежде чем присосаться к ее клитору. Ее бедра по обе стороны от моей головы дрожат. У нее такая мокрая киска, и она издает жадные звуки, когда я вставляю и вынимаю из нее палец. – Такая чертовски сексуальная. Знаешь, что я чувствовал, когда видел свое имя у тебя на спине?
Я сосу ее клитор, и ее руки снова оказываются у меня в волосах, тянут и сжимают их. По моей спине пробегает возбуждение. Мой член ноет, с него уже капает.
– Будто ты моя, – говорю я ей.
Ее глаза заволакивает туманом.
– Я тоже это чувствовала.
У меня кровь ревет в ушах, и я никогда не чувствовал такого зверского, первобытного, бесконтрольного, инстинктивного желания. То, как Пиппа лежит подо мной, блаженно раскинувшись перед моими глазами и раскидав волосы по подушке, как сжимает бедра у меня на голове и тянет за волосы, заставляет меня отбросить все остатки сомнений.
– О господи, Джейми, – стонет она, когда я добавляю второй палец и массирую ее точку Джи.
Я знаю этот тон. Я запомнил его и тысячу раз перематывал в голове, когда ублажал себя рукой и думал о ней.
– Ты близко, – говорю я, прежде чем подцепить языком ее клитор.
Она резко кивает, крепко зажмурив глаза.
– Ага…
Что-то горячее и самодовольное разливается по моей груди, и я смыкаю губы на ее клиторе, присасываюсь к нему и стимулирую нервы языком, пока мои пальцы двигаются взад и вперед. Она сжимается на мне – я чувствую головой ее бедра, ее живот, ее ноги, ее киску вокруг моих пальцев.
– Скажи мое имя, когда будешь кончать. Будь хорошей девочкой.
– Черт, – задыхается она, и я чувствую, как она подается вперед. Она так сильно вцепляется мне в волосы, что почти больно. Кожа горит, но мне это нравится. – Джейми.
Она дрожит и извивается подо мной, крича мое имя, и продолжает кончать, и я ее не отпускаю, пока не выжимаю последнюю каплю из моей милой ассистентки. Когда ее оргазм утихает, я прижимаюсь губами к ее клитору и целую. Я не могу от нее оторваться.
Она раскидывает ноги и пытается отдышаться, не отпуская мои волосы. Ее пальцы убирают пряди у меня со лба, а ее взгляд устремлен в потолок.
– Джейми, – шепчет она, – какого черта это было?
Я посмеиваюсь и целую внутреннюю сторону ее бедра, покрытую ее соками. Я провожу языком по гладкой, чувствительной коже, и она издает высокий, напряженный звук, когда я добираюсь до клитора.
– Осторожнее! – выдыхает она.
– Извини, детка. – Я ползу наверх и нависаю над ней, уперевшись локтями в кровать. Она – в моей клетке. Я приподнимаю ее подбородок и целую, а ее дыхание щекочет мое лицо, пока она растекается в теплую лужицу. – Не могу удержаться. – Я оставляю на ее лице поцелуй за поцелуем, прижимаюсь губами к ее скулам, лбу, носу, глазам, ее мягкому, податливому, теплому рту.
Она идеальная – моя Пиппа.
Ее руки блуждают по моим плечам, по груди. Она щекочет ногтями щетину на моей шее, волосы на груди, кубики на животе, горы мышц на спине. У меня такой стояк, что мне почти больно, но я ни за что на свете не оборву это мгновение. Мне она нравится такой – пресыщенной, удовлетворенной и спокойной.
В такие моменты мы – одни во вселенной. И ничего не имеет значения. Нет никаких семейных драм, бывших, переживаний о карьере, о будущем или о том, что мы разобьем друг другу сердце.
Только мы.
– Пташка, – шепчу я, потому что люблю ее.
Ее глаза смотрят в мои, и они полны нежности: на секунду мне кажется, что она тоже может любить меня. Я страстно ее целую, глубоко проникая в ее податливый, теплый рот, и в это мгновение, когда я полностью увлечен своей пташкой, когда думаю только о ней, она вытягивает руку, высвобождает мой член из трусов и уверенно его поглаживает.
– Ох, черт, – рычу я, не отрываясь от ее губ, а потом стягиваю с себя трусы. – Погоди секунду, детка.
Я уже почти на пределе, но хочу продлить ощущения. С Пиппой никогда не получается слишком долго, и я хочу получить от этого максимум.
Мой член опускается в ложбинку между ее бедер. Ее киска все еще такая влажная и теплая, и по моему позвоночнику пробегает электричество и отключает мозг, так что остаются лишь базовые инстинкты.
Я собираю членом всю ее влагу, и мощное желание кончить вытесняет все остальные мысли у меня из головы.
Нирвана. Я достиг ее. Она у Пиппы между ног.
– Еще раз, – молит она и приподнимает бедра, дополнительно стимулируя и поднимая мой член.
О боже. Это слишком хорошо. Мой член ноет от нетерпения, и я еще раз провожу им у нее между ног. Ее киска такая влажная, мокрая, она сдабривает меня смазкой.
– Господи, – стонет она и смотрит на меня, как на бога. – Это так приятно. Так приятно.
Моя кровь бурлит от энергии, и я делаю это снова, скольжу по ней членом, поглаживая клитор. У нее закатываются глаза, а у меня в ушах колотится пульс.
– Так? – отрывисто спрашиваю я. Я не знаю, долго ли еще смогу продолжать. Это слишком мощно.
– Да, – задыхается она и извивается, пока я продолжаю ласкать ее членом. – Джейми! Так. Черт. – Последнее ругательство звучит почти удивленно, как будто она не может во все это поверить.
– Когда я, наконец, трахну тебя, Пиппа, я дико мощно кончу в твою тугую киску. – Я нахожу подходящий ритм для своих ласк.
Но я не говорю одного: когда я, наконец, трахну ее, это меня уничтожит. Она сломает меня. Кажется, уже сломала.
– Я этого хочу, – ахает она, снова выставляя бедра навстречу мне.
– Я тоже. Ты понятия не имеешь, как охренительно долго я этого хотел.
Ее ногти впиваются мне в спину, и внизу искрит удовольствие. Ее стоны становятся выше, прерывистее, а глаза расширяются.
– Ох, черт, Джейми. Пожалуйста.
– Что пожалуйста? – Я держусь практически на волоске и поглаживаю ее еще раз.
– Пожалуйста,
