и эмоций больше не был неожиданным. Когда он наполнил меня своим семенем, я приняла тот факт, что он был прав все это время.
Мне всегда было суждено принадлежать ему.
Навсегда…
ГЛАВА 26
“Я встречаю жизнь с вновь обретенной страстью. Я должен заново открыть в себе непреодолимое желание учиться, жить и любить”.
— Андреа Бочелли
Вадим
Я никогда не был философом; возможно, я никогда не хотел им быть. Я действительно наслаждался музыкой, больше, чем я когда-либо позволял кому-либо, включая моих дочерей, открыть для себя. Это было личное для меня, дававшее мне моменты покоя, когда ничто другое не работало. Может быть, поэтому то, что я слышал от своего любимого певца много лет назад, казалось таким глубоким в этот момент.
Держать Кэролайн на руках, пока я медленно поднимался по лестнице в свою спальню, было совсем не похоже на то, когда я вынес ее из залитой кровью квартиры Джошуа в Бруклине. Тогда я чувствовал заботу, опасаясь, что она ранена.
Теперь, скованность в суставах, ноющая потребность, которая, казалось, никогда не утихала рядом с ней, казались тем, чем должна была быть жизнь. Я наконец понял это. Счастье не в деньгах или мощных, красивых вещах или дорогих отпусках в дальних странах. Это наслаждение тем, что у тебя было с тем, кто тебе дорог.
Кэролайн ничего не сказала, на ее лице все то же выражение удовлетворения. Не было слов, которые можно было бы сказать, чтобы еще больше разжечь нашу страсть. Или изменить то, что произошло между нами. Что бы ни случилось в будущем, это сформирует обе наши реальности. Это сильно давило на меня, особенно учитывая ее безрассудное поведение.
Я не мог отрицать, что хочу ее в своей жизни и в своем мире. Это было бы бесполезно, и я был в том возрасте, когда это не принесло бы мне никакой пользы. К тому же, зачем мне отрицать то, чего мы оба, очевидно, хотели? Однако, если она собиралась стать моей главной леди, ей нужно было бы научиться и принять, что все должно быть определенным образом, иначе это поставило бы жизни людей под угрозу.
Она этого не хотела. На самом деле, она была женщиной, которая хотела быть равным партнером. Эта мысль была более захватывающей, чем я себе представлял. Однако ее полное отсутствие опыта в моем мире и постоянной опасности уже стало проблемой.
Свет снаружи угасал, но идеально подходил для того, что я задумал. Я держал ее в своих руках, пока шел к своей кровати, сдергивая одеяло.
«Что ты делаешь?» — выдохнула она.
«Я надеюсь, что это станет последним суровым напоминанием о том, что правила устанавливаются не просто так».
«Но мне немного обидно».
Бросив подушку в центр кровати, я с изумлением посмотрела на нее. «Это похоже на то, как если бы ты была немного беременна?»
Она ударила меня по груди, закатив глаза так, что ее длинные ресницы скользнули по щекам.
Я был шокирован тем, что мой член так быстро снова затвердел.
«Думаю, после сегодняшней ночи ты запомнишь». Я опустил ее на угол кровати, убирая волосы с ее лица и глядя на нее сверху вниз. «Потому что шлепки будут суровыми».
"Что ты имеешь ввиду?"
«Тебе придется мне довериться. Теперь перевернись на подушки, пока я достану инструмент, который собираюсь использовать».
«Ты не дашь мне даже малейшего намека на то, что это такое?»
«Ни одного», — я указала на подушку и она снова закатила глаза.
«Ты подлый».
Сколько раз мои дочери говорили мне то же самое? Я почти чувствовал меланхолию, но я не грабил колыбель и не делал ничего неподобающего.
Не то чтобы мне было до этого дело.
По крайней мере, моя любимая сделала то, о чем я просил, стуча по подушке. Я на мгновение остановился, погладив ее по спине несколько раз. Но если я признаюсь в своих истинных чувствах этим ранним вечером, мне также придется признать, что садистская сторона меня, которую она вытащила, осталась. Нет, я не собирался причинять ей больше боли, чем она уже испытала. Как бы мне ни хотелось преподать ей урок, в этот момент требовалось лишь резкое напоминание.
Может быть, и для меня тоже.
Кэролайн попыталась устроиться поудобнее, но когда я подошел к комоду, чтобы взять свою любимую плеть, было видно, что она ворочается и, вероятно, тихонько проклинает мое имя.
Навсегда моя непокорная и дерзкая женщина.
Еще одна причина, по которой она меня так чертовски нравилась.
Насколько я помню, я давно не пользовался плетью, но она напоминала мне о моих ранних днях плейбоя, когда я часто посещал клубы для извращенцев.
Возможно, однажды я свожу её.
Через несколько секунд я взял плеть в руку, любуясь ее идеальной формой и ароматом экзотического дерева, который ударил по моим чувствам. Я провел ею под носом и сделал глубокий вдох, прежде чем повернуться к ней лицом.
Глаза прекрасной, обворожительной девушки широко раскрылись, следя за каждым моим шагом.
«Я думала, мы собирались пойти на ужин», — сказала она, когда я подошел.
«Планы меняются».
«Несправедливо».
Она сложила и засунула руки под подбородок, дернув головой вперед и в центр. Она даже сдвинула ноги вместе, как будто я собирался это позволить.
Я потянул одну, затем другую в нужное положение, как я хотел, похлопывая ее по попе. Были непрерывные мысли, бегущиечерез мой разум, не все из них оставались близкими. Но я был полон решимости не позволить внешнему миру отвлекать меня.
Издав одиночный шлепок, свистящий звук и легкий щелчок моего запястья, когда она издала прекрасный мелодичный стон.
После того, как я снова шлёпнул тонкой деревяшкой по обеим ягодицам, она приподнялась с кровати, хватая ртом воздух.
«Я чуть не потерял тебя», — сказал я ей, еще больше удивив себя. «Это неприемлемо».
Она дрожала, извиваясь взад и вперед, но
