указала на пустую часть стеллажа.
— А как думаете, почему именно эту ткань взяли? Я вижу у вас здесь целые залежи ситца и фланели в наличии. А вон там дальше, десяток стеллажей забиты тюками с полотенцами.
Как ни странно, но обычно апатичный Мищенко, задал вопрос, вертевшийся у меня на языке.
— Даже не знаю. Обычная серая ткань. Произведена в ГДР. Предназначенная для пошива спецодежды. Её у нас двадцать пять тюков было. Да чулочно-носочный цех, почти всё за полгода истратил.
— Значит, эти, последние два тюка были?
— Да.
— Хорошо, Наденька, будем искать — сказал Мищенко и подошёл ко мне. — Саня, ты чего так смотришь, будто что-то знаешь? А если чего пронюхал, скажи, кому эта дерюга могла понадобиться, в таком количестве. Вот смотри, судя по ярлыкам, её в рулоне сотни метров было. Да и по весу она тяжеленная.
Взяв ярлык из руки старлея, я пощупал образец ткани, и мне он показался очень знакомым.
— Даже не знаю. Надо подумать. Но скажу сразу, местные несуны, которых я мог бы для тебя подёргать за мягкие места, через забор, такое не потащат. Посмотри сам на цифры на ярлыке. Каждый тюк, под пятьдесят кило весил. К тому же ткань спецовочная, плотная и расцветка не ахти какая популярная. Такое, наши местные в дело пустить не смогут.
— Так что мне теперь к начальнику ОБХСС сразу идти? Это же вроде по их профилю? — неуверенно проговорил старлей, который, как всегда хотел побыстрее скинуть дело на кого-то ещё.
— Да не торопись ты, а то Лавренок опять всех собак на тебя спустит. А потом и ОБХСС тебе на шею сядет и ножки свесит. Ты лучше протокол пока составь как положено. Опиши всё, показания сними, а потом, после праздников, если эти тюки на территории не обнаружатся, начнёшь копать, а я помогу, чем смогу.
— Думаешь, что ткань ещё где-то на комбинате? — удивился Мищенко.
— А почему бы и нет. Может просто ошибка. Перевести куда-нибудь в момент предпраздничной сутолоки. А разбитое окно, это может случайное совпадение. Ведь туда с пятьюдесятью килограммами на плече, не так уж и легко по приставной лестнице добираться.
Я специально решил зародить сомнение в голове Мищенко. Во-первых, сегодня поднятие большого кипиша мне точно не нужно. А во-вторых, судя по моим догадкам, основанным на беглом осмотре, здесь произошёл некий эксцесс, между местными цеховиками.
На это намекал, образец ткани, который после правильной покраски, способен превратиться в джинсу, причём приемлемого качества. Кроме этого, одного взгляда на разбитое вдребезги окно мне хватило, чтобы понять. Выбили стекло изнутри, скорее всего, при помощи одной из приставных лестниц, лежавших у стеночки. Да и ошалелые взгляды директора Егорова и начальника чулочно-носочного цеха, явно намекали, что заглянувшие за перегородку и обнаружившая пропажу, кладовщица Надя, слишком поспешила, позвонив в милицию.
И буквально через пару минут, эта моя теория подтвердилась. Стоило мне отойти от начавших составлять протокол оперов, ко мне подошёл начальник ОТК чулочно-носочного цеха.
— Здравствуйте, Александр Иванович — начал он подчёркнуто вежливо и протянул руку. — Ну что там у нас?
Пожав влажную ладонь, я невольно ухмыльнулся, почувствовав его мандраж.
— Пока непонятно. Сейчас составим протокол. Потом оперативные работники уголовного розыска опросят всех, кто имеет отношение к складу и вневедомственную охрану. А я займусь комбинатовскими несунами, которые ранее уже попадались в поле зрения милиции. Я думаю, это всё займёт дня три-четыре. А после праздника, Дня Победы, если ничего к тому времени не прояснится, то уголовный розыск, скорее всего, передаст дело в ОБХСС. Пусть они копают. Сами понимаете, хищения в особо крупных размерах с предприятий, это скорее по их профилю. Ну а, как мне кажется, скорее всего, это какая-то ошибка и досадное совпадение. Думаю, тюки просто куда-то переместили и не отметили это в документации. Я знаю, в дни предпраздничной суеты такое случается. И я очень надеюсь, что они вскоре найдутся. И это всё окажется досадным недоразумением.
Высказав свои, наполненные дельными советами, предположения, я кивнул наблюдающему за нами Егорову. Затем предупредив Мищенко, что отправлюсь опрашивать комбинаторских несунов, направился в сторону выхода из склада.
Сейчас я сделал главное, не дал разгореться скандалу и подсказал цеховикам, что нужно сделать, чтобы делом не заинтересовалось ОБХСС. А дальше пусть сами думают, как быть. Но скорее всего, уже вечером или завтра утром, тюки обязательно обнаружатся.
Закончив здесь, я попросил Харченко отвезти меня в морг, и тот меня домчал с ветерком. А на пороге я увидел Каца собственной персоной. Он стоял и следил, как выносят гроб из отдельного помещения, оборудованного холодильными установками. Местные называли его холодным цехом.
— Здравствуй, Артём Абрамович — поприветствовав дока, я заглянул в его глаза, но там кроме усталости и плохо скрытого азартного огонька, ничего не заметил.
— Здравствуй, Саша. У меня появилась новая информация, по нашему делу, так что нам надо ещё раз основательно поговорить и разъяснить кое-какие вопросы. Но сейчас работы накопилось много, так что заходи вечером после семи — заговорщицки проговорил он и огляделся по сторонам, словно в поисках слежки.
— Хорошо, Артём Абрамович. Я приду — ответил я и развернувшись, отправился в опорный пункт милиции. В этот момент думая только об одном, стоит ли раскрывать перед доком все карты.
Глава 28
И снова здравствуйте, доктор Кац
Как назло, после шести в опорный пункт повалил народ. Такое столпотворение, я здесь наблюдал впервые. Пока у деревянной стойки толклись граждане, излагающие проблему, на стульях у стеночки сидело ещё несколько заявителей. При этом на крылечке тоже кто-то стоял и периодически заглядывал в приоткрывавшуюся дверь.
Первой пришла Кондратьевна, с делегацией дальнозорких бабушек-старушек. Вначале они напомнили о Кошеле. На этот раз им не нравилось, что местного хулигана уже несколько дней не видно и не слышно. Предупредили меня, что это явно не к добру. Затем в очередной раз пожаловались на плохое ночное освещение улиц. После этого я догадался, что визит носит дежурный характер.
Следующая гражданочка написала заявление на соседей. По словам, молодой женщины, они периодически выпускают большую собаку на улицу без сопровождения, и та использует детскую песочницу как туалет. А уходя на работу, соседи запирают собаку на балконе, где она воет и не даёт спать годовалому сыну заявительницы.
Если честно, мне захотелось сходить сразу и разобраться, но, глядя на то, сколько народу
