Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
И, главное, почему мутанты безмозглые? Те же морлоки в Балаклаве были некогда людьми. И таких примеров масса. Будто с утратой человеческого облика мутанты теряли и разум. Так оно и было, в общем-то – листоноши ни разу не сталкивались с цивилизованными мутантами.
Эти тоже не были исключением. Пошта наблюдал, как их выгоняют из поезда. Он думал, мутанты ринутся в открытые двери, но они предпочли укрыться в вонючем вагоне – наверное, теплушка казалась созданиям достаточно надежным укрытием. Один из оборванцев, выматерившись, подтянулся и влез внутрь.
– Выходи, задохлики. Ну-ка пшел!
Видимо, его слова сопровождались вдохновляющим и направляющим пенделем, потому что в вагоне нечленораздельно, но явно обиженно замычали.
– Пош-шли!
Никто, однако, не выходил.
– Мирные, – заметил другой оборванец.
Дамочка-командир уперла руки в боки и крикнула в вагон:
– Гони их!
– Упираются!
– А ты толкай!
– А если укусит?!
– Мне что, самой туда лезть?!
Видимо, эта женщина была страшнее стада мутантов. Послышалось бормотание, шлепки, и в дверях показалась первая тварь. Существо было сплошь покрыто длинной, свалявшейся в колтуны шерстью, и растопыривало многосуставчатые, непомерно длинные руки, упираясь. В такой позе оно напоминало паука.
– Пшел!
Пинок под зад придал существу ускорение, и оно вывалилось на землю. Тут же подскочили оборванцы, нацепили на мутанта ошейник, цепь от которого тянулась к длинной слеге.
Дело, однако, снова застопорилось.
– Да не могу я один! – в отчаянии воззвал оборванец из вагона. – Пусть еще кто-нибудь!
– Хрипатый и Боец, – распорядилась женщина.
Еще двое скрылись в вагоне. Пошта ждал с интересом. Не хочется мутантам выходить. Догадываются, что ничего хорошего их здесь не ждет. Пока что поведение стада вполне укладывалось в рамки привычных представлений. Коровы тоже не ломанутся из вагона – они не понимают, куда и зачем их привезли, запахи чужие. А тут еще и море рядом. Должны же мутанты чуять море и понимать, какой опасностью оно им грозит. Все-таки поумнее жвачных животных, где-то на уровне собак.
Даже листоношу близкое море заставляло нервничать. Аж волосы на затылке вставали дыбом. Ветра не было, и штиль казался зловещим предзнаменованием.
– Выходи!
– Пшел, пш-шел!
– Вперед, скотина безмозглая!
Теперь мутантов выталкивали одного за другим, еле успевали привязывать. Пошта внимательно следил, не появится ли ребенок, но пока что все твари были здоровыми и мало напоминали разумных существ. Пошта и профессор переглянулись. Странно это.
Твари не сопротивлялись, Пошта даже не понял, зачем их приковывать к слеге. Хватило бы пастуха с кнутом.
На третьем десятке в теплушке вновь произошла какая-то заминка.
– Какого… – услышал Пошта удивленный голос одного из оборванцев.
А потом выпрыгнула тварь. Расслабившиеся покупатели оказались не готовы к встрече с агрессией и потому растерялись. Мутант этот был особенно отвратительным: он стоял на четвереньках, на спине у него гребнем топорщились выросты позвонков, удлиненная морда заканчивалась подвижным пятаком, а выступающие клыки наводили на мысль об отнюдь не дружелюбном характере. Кроме четырех основных у твари оказались две дополнительных конечности – пара хлипких, будто детских, ручек с локтевыми суставами, торчала у него из плечевого пояса. Пальцы их судорожно сжимались.
– Мама! – завопил мутант. – Где моя мама?
Пошта вздрогнул, будто его ударили. Все замерли.
– Мама! – повторила тварь.
Нет, она не была разумной. Наверное, эти слова – все, что осталось в измененном мозгу создания. Но фраза подействовала даже на оборванцев – они замерли. У них было огнестрельное оружие (правда, вряд ли в избытке патронов), но никто не стрелял. А листоноша вообще позабыл о том, что нужно действовать.
Рыча, тварь разворачивалась, обводила собравшихся ненавидящим взглядом маленьких желтых глаз.
– Мама! Где моя мама?
На листоношу нахлынули воспоминания.
Он практически не помнил родную мать, так как был ещё мальцом, когда её убили. Приемные родители относились к нему как к собственному сыну, и маленький Захарка отвечал им взаимностью. Два года назад он узнал, что на хутор атамана Микулы напала спасавшаяся от пожара стая степных волков-мутантов. И те, кто не погиб от лап и зубов огромных хищников, сгорели в огне. Пошта так и не успел повидаться с ними после своего вступления в клан и рассказать, что он жив и здоров. И теперь его третьей и единственной семьей стали члены клана листонош. В широком смысле Пошта не отличался от существа, яростно скалящего зубы и твердящего: «Где моя мама?»
Ему больше повезло – только и всего. Он не мутировал под действием излучения, не только и не столько радиационного, а изменялся под чутким руководством медиков клана. Ему вводили химические препараты, его подвергали жестким воздействиям, зная, какой результат и как хотят получить. Временами воздействия были мучительными, и сознание Пошты вытеснило всякую память о них, теперь вот нахлынувшую вновь. Ночи, проведенные в кошмарах. Боль в меняющемся организме, не имеющая ничего общего с обычными хворями. Суставы выворачивало, было трудно дышать, поднималась температура.
Все – ради высокой цели.
Ради того, чтобы сделать будущего листоношу практически неуязвимым, укрепить организм, приспособить под реалии окружающей среды. Чтобы он стал защитником обычных людей – слабых, вымирающих, нуждающихся. Чтобы нес свет цивилизации.
Но где-то глубоко остался такой же вопрос. Крик напуганного ребенка, оказавшегося в незнакомом месте:
– Где моя мама?
Пошта смотрел не на рычащую тварь. Он смотрел на себя самого, и ему было мучительно стыдно. Он думал спасти ребенка, и для этого поехал в Евпаторию. Но чего Пошта никак не ожидал, так это встретить кривое зеркало, показывающее, чем листоноша был для окружающих, для дамочки, целящейся в мутанта (винтовка в руках ее ходила ходуном). А был для них Пошта чудовищем. И не нужна им была его помощь. От стыда он зажмурился.
– Не могу, – вздохнула командирша оборванцев. – Не могу. Да замолчи ты!
Пошта открыл глаза. Тварь, почуявшая свою безнаказанность, кинулась на женщину.
И раздался выстрел. Грохнуло за спиной у листоноши, тварь кувыркнулась через голову и упала. Пошта обернулся. Профессор Кайсанбек Аланович опускал пистолет.
Женщина опустилась на колени и заплакала, тряся головой. К ней бросились помощники. Разгрузка временно прекратилась, уже привязанные мутанты, испугавшиеся звука выстрела, жались друг к другу.
– Благими намереньями вымощена дорога в ад, – пробормотал Кайсанбек Аланович. – Несчастное создание. Несчастные мы все.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
