в грудь побольше воздуха, готовясь снова разразиться длинной цветастой и ничего не значащей фразой. Но со стороны одного из гостей, невысокого угрюмого старичка, послышалось недовольное покашливание. Священник тут же дернул головой в его сторону, и словно сдулся.
— Знает ли кто-то то, что может стать препятствием для соединения этих любящих сердец? — неожиданно скороговоркой выпалил он, с тревогой косясь в сторону. — Ты, юный господин, согласен взять это дитя в законные супруги?
Блондин, не задумываясь, кивнул.
— Согласен! — не переставая демонстрировать ослепительную улыбку, проговорил он. — Конечно, согласен.
— А ты, мое дитя, согласна взять этого господина в законные супруги? — священник повернулся к Марине, все это время напоминавшей собой серую мраморную статую.
Она, уже не скрываясь, рыдала. Ведь, ей обещали, что этого никогда не произойдет, что он обязательно придет и спасет ее.
-//-//-
Крупные парни в черных костюмах, стоявшие у дверей алтарного зала, даже дернуться не успели. Их стодвадцати килограммовые туши с хрустом вмазало в белоснежный потолок, раскрашивая его в кровавые цвета. За ними же последовала и другая партия охранников, затянутых в массивные силовые доспехи.
Александр, едва не парящий над землей от избытка силы, и не думал сдерживаться. Легким мановением пальцев он превращал толстые каменные стены в изъеденные гравитацией развалины, заставлял взмывать в воздух целые лестничные пролеты и потолочные плиты. Гравитация вокруг него «сходила с ума», изменяя пространство и вещество подобно мягкой глине скульптора. Кирпич и бетон становились жидкостью, ткани приобретали плотность стали.
И когда очередная стена рухнула и меловая пыль осела на пол, перед ним предстал огромный зал, заполненный сотнями людей.
— Ты безумец, если посмел напасть на целый род — из толпы вышел невысокий старик с причудливой тростью, смотревший на Александра, как грязь под ногами. — Здесь полсотни сильных магов. И стоит мне только пошевелить пальцами, как они размажут тебя по полу.
— Заткнись, старик! — бросил парень, делая шаг вперед. Каменная крошка под его ногами угрожающе хрустела, заставляя людей вздрагивать. — Ни звука без моего разрешения. Ваш глава вернулся из небытия и ждет почтения и повиновения.
Революция, вроде
-//-//-
На какой-то момент в некогда праздничном зале все застыло. В воздухе висела меловая взвесь, медленно спадавшая к полу. У полуразрушенной стены лежали изломанные фигуры охраны, в самом центре сгрудились оставшиеся в живых гости. Прямо напротив них застыла странная двоица — угрюмый парень в полувоенной куртке и темных брюках-карго и невеста в кипельно белом воздушном платье.
— Я глава рода Скуратовых, — еще раз веско проговорил парень, крепко прижимая к себе девушку. — По праву родства и по праву закона. И любой, кто встанет на моем пути…
Прямо на него, из-за спин прикрывавших его родовичей,пристально смотрел старейшина. Молча кривил губы и еле слышно вздыхал.
Много на своем долгом веку повидал старик таких быстрых да ранних. Считай каждый пять — шесть лет в роду вырастал очередной «волчонок», который хотел все и всех проверить на прочность. Их было не сложно узнать — резкие, ничего не хотевшие слушать, с невероятным самомнением и, конечно, же очень жестокие.
И силы здесь не играла особой роли. Можно было быть невероятно сильным магом, но в одиночку все равно не совладать. С любым магом можно справиться, если объединить усилия. Весь его жизненный опыт об этом говорил.
— Волчара, — еле слышно пробормотал он, не сводя глаз с этого человека. — Настоящий волчара.
Этот был тоже такой, даже в квадрате или в кубе. А в его взгляде старейшина также читал свой приговор. И он уже давно бы отдал приказ к нападению, если бы не одно «НО». В этом человеке было еще кое-что, что заставляло его медлить.
— И вожак…
Именно способность вести за собой целый род, а не просто желание все разрушить, увидел еще старик. Таким был предыдущий глава — боярин Скуратов, который больше четырех десятилетий всех и вся держал здесь крепкой рукой. Никто даже рыпнуться не смел. Этот тоже был удивительно на него похож, словно родная кровь.
— С таким и в огонь и воду можно…
Старый безумно желал власти, но при этом прекрасно понимал, что роду нужен настоящий лидер, особенно сейчас. Старейшина — это «серый кардинал», закулисье власти, которое грамотно направляет. Однако на острие атаки всегда глава рода.
В этот момент его плеча невесомо коснулись. Кто-то из родовичей наклонился к его уху и тихо прошептал:
— Имперский секретариат только что сообщил, что по императорской резиденции ударили чем-то серьезным. Судя по кадрам, там даже не руины, а одна большая воронка.
Старейшина неуловимо качнулся, словно легонько по голове получил. Трость переставил, восстанавливая равновесие.
— По предварительным данным погибли император, глава Службы имперской безопасности…, — продолжал шептать голос из-за спины. — Начали разбор завалов, но там, кажется, даже разбирать нечего. Вроде бы как применили какое-то новое оружие…
Теперь старик глядел на парня уже совсем «другими глазами». То, как тот разобрался с охраной у зала и со стенами здания, говорило о многом. По всей видимости, этим самым новым оружием и был этот человек, убивший самого императора. Старейшина от этих мыслей судорожно вздохнул, чувствуя, как не стало хватать воздуха.
— Стой, — вдруг неожиданно для всех хрипло произнес он, делая шаг вперед. Помогая себе тростью, старейшина медленно ковылял в сторону виновника. — А вы, ждите, — это он уже бросил вполоборота родовичам, округлившимися глазами следившими за ним.
Подошел, и не обращая внимания на девушку, кивнул в сторону. Предложил поговорить без лишних ушей. То, что хотел предложить старейшина, нельзя было повторять вслух.
— Ты же понимаешь, э-э-э… Максим, — старик не сразу вспомнил его имя. Оно почему-то вылетело из памяти. — Чтобы взять власть над родом, тебе придется убить большую часть тех, кто здесь находится.
Махнул рукой в сторону людей, застывших в напряжении. Дураков здесь не было. Все прекрасно понимали, что сейчас решается их судьба — кому жить, а кому в землю лечь.
— Мне стоит только щелкнуть пальцами и никому не поздоровиться, — старик набивал себе цену, показывая, что за ним стоит немалая сила. Поджилки, правда, тряслись при этом. Слишком уж тяжелая аура окружала его собеседника. — Но я не хочу бойни, Максим. Я хочу сохранить род. Род
