шестью крыльями) шевельнул рукой, и сразу три воина ринулись на Локи с разных сторон. Владыка огня забормотал, но это были вовсе не заклинания, как сначала показалось Карну, а ругательства, причем древнескандинавский бог не скупился, без труда комбинируя самые яркие и эффектные образчики из русского, кельтского и старонорвежского.
Карн с трудом улавливал отдельные слова, но общий смысл был понятен. Когда Локи стал особо пафосно перечислять христианские добродетели (в авторской интерпретации, само собой), шестикрылого как-то нехорошо передернуло, однако он не двинулся с места, хотя было видно, что еще мгновение – и его стальная воля будет сломлена.
Первый из нападавших напоролся на сгусток пламени, который удивительным образом изменил свою траекторию, когда Ангел попытался от него увернуться. Шар взорвался, смачно обдавая крылатого воина искристыми всполохами, что липли к его закованному в волшебную сталь телу словно потаскушки из ночного клуба к папику с уверенным «прессом».
Второй Ангел ударил Локи полутораручным мечом, что будто нехотя бликовал матовым золотом, но под удар попала темная сталь щита, вовремя выставленного в нужном направлении. Локи откинуло на полметра, но, отводя в сторону щит, он выбросил в противника целый град огненных копий, которые превратили кирасу ангела в дымящееся решето.
Третий противник, вооруженный парными клинками с изогнутыми лезвиями, еще на подлете завертелся в изящном пируэте и снес бы Локи голову, если бы тот не рухнул ничком на камень пирамиды. Ангел пролетел над ним и завис прямо над руническим символом, что стало для него роковой ошибкой. Он понял это спустя короткое мгновение, но было поздно: багровый гейзер кипящей магмы вырвался из центра рунического знака и мгновенно испепелил Ангела, от него остался лишь кусок шлема и огарок клинка.
Сначала Карн подумал, почему бы Ангелам не атаковать всем сразу, но потом понял, что больше трех-четырех воинов будут уже мешать, а не помогать друг другу. Затем кто-то из четырехкрылых метнул в Локи копье, и когда оно обратилось в пепел, пролетев сквозь незримую сферу, что на мгновение вспыхнула прозрачным багрянцем вокруг пирамиды, вопрос о дистанционных атаках был снят сам собой.
И все же ситуация складывалась не в пользу Локи. Он хорошо укрепил свои позиции стационарными заклинаниями, но ему некуда было отступать. Каждый следующий огненный шар или кнут, срывавшийся с пальцев его правой руки, отдавался новыми градинами пота, слетавшими с лица бога. Он тяжело дышал, стоял согнувшись, приопустив щит, который явно тяготил его. А отряд Ангелов насчитывал не меньше сотни бойцов, именно поэтому шестикрылый предводитель не спешил, зная, что Локи слабеет и его гибель (или даже плен) – вопрос времени.
– Наш выход, – Эрра положил руку на плечо Карна и пристально посмотрел ему в глаза. – Когда начнется мясорубка, не отходи от нас ни на шаг, понял? – Карн кивнул. – Держись поближе ко мне или Тоту, и не подставляйся зря, не играй в героя.
– Я прошу прощения, – деликатно кашлянул в кулак Песочный человек. – А не дохена ли их? Тот портнет нас прямо к пирамиде, это ясно. Мы попытаемся прорвать кольцо, чтобы вывести нашего рукожопого товарища. Но их тут почти целая сотня и чуется мне, что на подходе еще столько же или больше…
– Во-первых, ты останешься здесь и атакуешь, как только мы окажемся у пирамиды. Это внесет сумятицу в их ряды, а уходить мы будем в противоположную сторону, – прервал его Тот, настойчиво шаря во внутренностях своего безразмерного плаща.
– А разве мы не уйдем так же, как пришли? – удивился Карн.
– Нет, – отрезал Эрра. – В Лимбе нельзя дважды пройти одним путем.
– А что во-вторых? – Рокеронтис уставился на Тота, ожидая продолжения. –Я не боюсь крылатых уродов, а смерти не страшусь тем более, но будет жаль начинать заведомо самоубийственную затею.
– А «во-вторых» я приберегу для особого случая, – загадочно ответил бог мудрости. Он извлек из складок плаща небольшую сферу из идеально гладкого камня. На глаз Карн предположил, что это оникс.
– Мы будем не одни? – вскинул бровь Рокеронтис. – И кто же эти неведомые союзники?
– Терпение, – тихо проговорил Тот, фокусируя взгляд на сфере. Бог мудрости прикрыл веки всего на мгновение, шар вспыхнул изнутри неярким зеленоватым огнем и тут же погас.
– А не отследят? – Эрра мотнул головой в сторону позиции Локи, откуда изливалась очередная порция грязных ругательств вперемешку с шипением пламени и глухими разрывами.
– Нет, – Тот мотнул головой, пряча шар. – Да и неважно уже, начинаем.
Правой рукой бог мудрости крепко сжал боевой посох, а левую положил на плечо Эрре, который зеркально повторил его жест, коснувшись Карна. Карн вопросительно посмотрел на бога войны и тот кивнул в сторону мудреца, который уронил голову на грудь и беззвучно шевелил губами. Парень понял, что от него требуется и едва он коснулся плеча бога мудрости, мир перевернулся вверх тормашками. В ушах завыло, будто он попал в эпицентр штормового фронта, а мгновение спустя Карн уже стоял у подножья пирамиды. Справа от него Эрра обеими руками сжимал свой жуткий клинок, а слева Тот вскинул посох в направлении ближайшего Ангела.
– Оранжевоглазый ублюдок! – прокричал Эрра, обращаясь явно не к небесным воинам. – Твое время, конечно, придет, но не сегодня! Так что сматывай свои огненные удочки и бегом за нами!
– Че так долго?! – крикнул в ответ Локи, на его лице взыграла торжествующая улыбка. Он сразу приободрился, развел плечи, выпрямился. Ярко-оранжевые глаза вспыхнули, как две сверхновые. Вероятно, он уже потерял надежду вырваться из этой передряги живым, но внезапное появление старых друзей открыло в нем второе дыхание.
– Ай, ладно, все равно я вас, сук, рад видеть! – хохотнул бог огня, поправляя щит. – Ох, щас жарковато будет…
– Постарайся, чтоб не нам, – прервал его Тот и кинулся на врагов, раскручивая посох в размашистом пируэте. Ангелы бросились от него врассыпную, занимая боевые стойки, ощетиниваясь мечами и копьями. Но тот, что стоял ближе всех, не успел даже дернуться – удар посоха смял его шлем и отбросил крылатого метров на семь. Ангел рухнул на землю и больше не шевелился, хотя кольцо света над его головой не погасло.
Тот телепортировался за спины ангельского строя, плотно сомкнувшего ряды в попытке задавить его стеной стали. Первому боевой посох со звучным хрустом сломал шею, второму сначала выбил колено, потом раскрошил плечо под стальным наплечником,
