группе Джошуа припомню, вот честное слово!..
К счастью, хоть идти нам оставалось недолго. Во всяком случае, я на это надеялся.
Дневник Листова И. А.
Шестьсот шестой день. Лагерь авангарда.
Это не степь! Это какая-то африканская саванна! Ты идёшь-идёшь, а она всё не кончается!.. Сегодня, зная, что конец пути близок, мы выступили рано утром и не останавливались целый день. Особенно тяжело было в полдень. Обливаясь по́том, повязав на голову какие-то вещи, чтобы спастись от жары, мы то бежали, то шли…
До лагеря, где собрались рабочие, телеграфисты, охраняющие их солдаты и авангард нашей армии, дотопали лишь под вечер. Входили уже в темноте, но солдаты, к счастью, нас узнали. Мы не последние личности в Алтарном, в конце-то концов. Да и в армии мою бородатую рожу успели запомнить…
Сразу же перенесли в лагерь свои капсулы. А потом я долго пил чистейшую воду из-под крана! А ещё долго мылся, стирая себя пыль и грязь!
Вода!.. Это такая чудесная жидкость! Я даже описать этого не могу!
Наверно, существу, которое привыкло жить, например, в серной кислоте, мои рассуждения покажутся глупыми… Но для меня после недавних приключений вода стала ещё ценней, чем была раньше. А возможность получать эту воду в неограниченных количествах — и вовсе казалась натуральным благословением.
Стоило хоть раз пройтись вот так, пешим маршем по степи, чтобы это понять.
Дневник Мфанафути, он же «Вождь» («Лсихулу»), он же «Йини?»
Я всегда знал, что это когда-нибудь произойдёт
Знаете, в чём сложность управления людьми? Она в том, что надо постоянно быть успешным. Один промах, два промаха — это ладно, не беда! Это тебе простят! Но когда поражения идут одно за другим — даже те, кому ты сам много раз прощал ошибки и поражения, решат, что пора бы тебя сместить.
Люди не помнят добра. И, уж тем более, они не помнят добра, которое им сделал псих. Сумасшествие лидера — это, знаете ли, такая индульгенция на любую гадость в его адрес. И это действительно может быть очень смешно! Но всю шутку портит тот печальный факт, что этот лидер — я.
После того как я вынес этого огнежопого киборга, мы смогли продвинуться вперёд, но… Но металлический урод вернулся, и моя армия снова начала отступать! С каждым боем этот гад совершенствовал тактику. И каждый раз его планы становились всё более и более хитроумными.
Сколько раз я пытался его подловить? Не помню… В каждом бою, уж точно! Но этот гад прячется и не даёт себя победить. Хитрый подлый заднесопельный… Прячется за спинами роботов и командует… Убей я его, и моя армия снова продвинулась бы вперёд!..
Я просил придворных тоже что-нибудь хитроумное придумать! Просил простых людей, генералов, своих заместителей!.. Бесполезно. То ли мои люди уже привыкли тупо самоубиваться, то ли не привыкли проявлять инициативу… То ли просто были тупыми, как пробки! Так или иначе, но в ответ на все ловушки нашего врага мы толком ничего не придумали…
Наверно, сегодня я впервые приблизился к тому состоянию, которое близко к норме… Впервые за вторую жизнь я снова мыслю последовательно и логично. Надеюсь только, что это не продлится долго. Ведь это действительно очень скучно.
И как я докатился до жизни такой?
Очередное поражение. И очередное возрождение в капсуле. Оно каждый раз проходит одинаково: у входа в мою капсулу, где всегда открыта дверь, меня ожидают придворные и генерал. Но в этот раз я увидел из капсулы, что люди стоят прямо в моей спальне!
И это были ноги не моих придворных! Это были ботинки солдат! Простых солдат, которые явно испытывали нетерпение: переминались на моём белом полу, сплёвывали на него и чесали себе, судя по скрежету, тупые головы.
И я не стал их разочаровывать! Они ждали меня? Вот он я!..
Я вырвался из-под кровати, как детский кошмар! Я обрушился на предателей, как тропический ливень! Я напомнил им всем, почему именно я, Мфанафути, занял место лидера! Я показал им, кто здесь гордый лев, а кто — просто сурикат-переросток!
Первого солдата я убил голыми руками! С рычанием вырвал ему кадык! Второй солдат умер от ножа первого, который я выхватил у него, пока рвал кадык. А ещё четверо были слишком тупыми и медлительными, чтобы прикончить меня раньше, чем я опустошил барабан револьвера.
Из спальни я вырвался, вооружённый до зубов! Я стрелял как сраный гангстер, не целясь! Всаживал пулю за пулей, менял оружие — и снова стрелял. Врагов было много, но я перебил их всех. А потом, шатаясь от потери крови, добрался до двери в капсулу. И закрыл её прямо перед носом очередного предателя.
Но я снова умер. И снова был возрождён в капсуле.
Теперь они стоят там, за дверью. Те, кто боготворил меня и носил на руках. Они стоят там, с оружием, нацеленным на моё жилище, и ждут. Ждут, когда женщины наковыряют в котёл пороха из патронов.
Они хотят взорвать мою капсулу.
А мне надо решить, что дальше делать.
Я могу возрождаться ещё много-много раз. Я скормил своей капсуле несколько мёртвых тел, а остальные, расчленив, временно запихал в хранилище мяса. Но дадут ли мне ещё раз возродиться? Или взорвут капсулу раньше, чем я, новенький и свежий, вылезу из-под кровати?
Вот он, главный вопрос всей моей второй жизни…
Мне не дадут уйти. Я смотрел по камерам: весь мой народ собрался вокруг, чтобы меня убить. Они винят меня в своих поражениях. Они верят, что если пожертвовать мной — их будет
