поначалу, что Бела укрылся в горном замке Клис невдалеке от Сплита, монголы начали ее штурмовать, но немедленно отступили, как только выяснилось, что короля там нет. Примерно то же происходило под стенами Сплита. Монголы несколько раз подходили к городу, но так и не решились на атаку[388]. Контрастом этому предстает рассказ того же Фомы Сплитского о штурме Сплита, оказавшего неповиновение королю, венгерскими войсками бана Дионисия в 1244 г. В ходе штурма под натиском нападавших, которые «беспорядочной толпой приступом взобрались на стену», обрушилась городская стена. Был сожжен почти весь город – «более пятисот строений». Численность противостоящих войск можно определить по количеству погибших: у сплитчан – 10 человек, а у венгров – «почти тридцать человек». Из других известий можно узнать, что все население города Сплита в 1239 г. составляло «почти две тысячи мужей»[389]. И даже такие городки вызывали у монголов нерешительность. Трогир они также не взяли и, промучившись в поисках Белы более месяца, в начале апреля 1242 г. начали отход.
«…покинув земли Хорватии, они прошли по дукату Боснийской провинции. Уйдя оттуда, они прошли через королевство Сербия, которое зовется Рашкой, и подступили к приморским городам Верхней Далмации. Миновав Рагузу, которой они смогли причинить лишь незначительный ущерб, они подошли к городу Котору и, предав его огню, проследовали дальше. Дойдя до городов Свач и Дривост, они разорили их мечом, не оставив в них ни одного мочащегося к стене. Пройдя затем еще раз через всю Сербию, они пришли в Болгарию, потому что там оба предводителя, Бат и Кайдан, условились провести смотр своим военным отрядам»[390].
Хорошо укрепленный Котор монголы все-таки взяли и сожгли, но Дубровник (Рагузу) даже не пытались штурмовать. Весной-летом 1242 года их уделом были грабежи сельского населения и захваты небольших городков типа Свача и Дриваста.
Адриатика стала тупиком «татарского нашествия». В начале 1242 г. монголы после продолжительного отдыха в Паннонии начали путь домой. Батый попал в очень тяжелое положение, из которого зимой 1241–1242 гг. не было видно выхода. Потери его армии были колоссальными: надо полагать, не менее половины. Позднее Плано Карпини видел в ставке Гуюка специальное кладбище для многих тех, кто погиб в Венгрии. Уже к лету 1241 г. Батый начал стягивать армии в район среднего Дуная, а зимой смог двинуть на покорение Хорватии-Далмации только войско Кадана, то есть не более 10–15 тысяч всадников. Под началом самого Бату и других ханов осталось немногим больше. Всю осень 1241 г. монголы провели в безуспешных попытках наладить оккупационную администрацию в Паннонии, где они собирались основать базу для дальнейших вторжений. Судя по всему, планы такого рода реализованы не были. Не хватало воинов и смирившегося населения. Города отказывались сдаваться, а законного короля Белу поймать не удалось.
* * *
Смерть 11 декабря 1241 г. (по «Юань ши» 31 декабря 1241 г.) великого хана Угэдэя стала отличным предлогом для почетного отступления Батыя из Европы. Версию о том, что основным поводом к возвращению была необходимость участвовать в выборах нового хана, утверждали еще средневековые авторы, а в современной литературе ее сторонниками являлись Г. В. Вернадский и Л. Н. Гумилев. Такой подход грешил односторонностью. Например, находившийся в таком же положении, как Батый, но в Сирии, хан Хулагу не стал отводить войска из-под Алеппо и Дамаска, но отъехал сам, передав руководство темнику Кет-Буге. Вовсе не требовалось прекращать войну для того, чтобы съездить в Монголию. Основные причины были иного характера.
Рашид ад-Дин писал о завершении Западного похода так: «Тот год закончился [у них] в тех краях. В начале тулай-ил, года зайца, соответствующего 640 г. х. [1 июля 1242 – 20 июня 1243 г. по Р. Х.], освободившись от завоевания того царства, они ушли обратно, провели лето и зиму в пути и в могай-ил, то есть год змеи, соответствующий 641 г. х. [21 июня 1243 г. – 8 июня 1244 г. по Р. Х.], прибыли в свой улус и остановились в своих ордах»[391].
Неопределенная формулировка «освободившись от завоевания» призвана была затемнить реальный результат: никакого завоевания не состоялось. К огромным потерям от наступательных действий прибавлялись погибшие при подавлении многочисленных восстаний в тылу, на территории уже покоренных стран. В 639 г. х. (12 июля 1241 г. – 30 июня 1242 г. по Р. Х.), как пишет Рашид ад-Дин, «кипчаки [половцы] в большом числе пошли войною на Кутана [Кадана] и на Сонкура [возможно, Тангута], сына Джучи»[392]. В то же время (1241) кроме половецкого бунта состоялось возмущение в Волжской Булгарии «тамошних владельцев Баяна и Динеки». Все восстания были жестоко подавлены, но их возможность сохранялась и продолжала отвлекать силы от основного театра военных действий.
Великий Чингисхан завещал якобы, что монголы «должны подчинить себе всю землю и не должны иметь мира с каким народом, если прежде им не будет оказано подчинения». Такое установление могло расцениваться как закон. Венгрия формально считалась покоренной: ее армия была разбита, а сюзерен бежал. Никто не мог упрекнуть Батыя в трусости и неудаче. Смерть великого хана создавала благоприятный повод для возвращения в степи Дешт-и-Кипчак, где можно было отдохнуть, откормить лошадей и подготовиться для новой атаки в Европу. Второго похода она бы не выдержала.
Отход в символический год зайца проходил тихо и относительно мирно.
Рогерий писал, что, «покинув Венгрию, они прибыли в Куманию», то есть путь основных сил монголов проходил через Трансильванию, где базировались остатки главных врагов – кипчаков (куманов, половцев), чье исчезновение со страниц истории стало делом решенным. Лишь отряд Кадана совершил большой обход Балканского полуострова. Согласно Рогерию, продолжая погоню за Белой, Кадан прошел Боснию, королевство Рашка (Сербия) и направился в Болгарию. Этот же маршрут – кампанию 1242 года Рашид ад-Дин представляет следующим образом: «Кадан выступил в поход с войском и завоевал области Такут (вар.: Тагут, Макут, Токат), Арберок (вар.: Уйрак) и Сафар (вар.: Саран, Сарак, Асраф) и прогнал до берега моря государя тех стран, короля. Так как он [король] в городе Теленкин, которые лежит на берегу, сел на корабль и отправился в море, то Кадан пустился в обратный путь и дорогою, после многих битв, взял города Улакут, Киркин (вар.: Каркын, Кукин) и Кыле (вар.: Кабил)»[393].
Набор этих топонимов не поддается идентификации. Пожалуй, только Теленкин может быть сопоставлен с Трогиром, откуда уплыл в море король Бела.
У болгарских исследователей принято считать, что в районе Тырново отряд Кадана встретился с отходившей из Венгрии армией Бату. Совместно они осадили и взяли болгарскую столицу, а затем прошли по Добрудже, грабя и разрушая. Находки монетных кладов якобы свидетельствуют о большом разорении. Однако в эти годы на территории Болгарии шли также войны с византийцами, латинянами, венграми и половцами.
