на груди, стал невинно заглядывать ей в глаза:
– Я не специально. Не злись! – тут он вообще бросился обнимать ей ноги. – Ты меня простишь?
– Никогда! – шутливо отмахнулась она от него и, отвернувшись, сложила руки на груди.
Только успокоившись, парни опять засмеялись до уже знакомой боли в животе.
– Ээй! Что за спектакль! – Неожиданно гаркнула с порога Натали.
Пьяно пошатываясь, в дом вломились сестры.
Глава 40. Пьяная сумасшедшая подруга
– Дорогая, ты мне снова изменяешь?! – воскликнула Лаура, скидывая с себя сапоги.
– О, нет! – взвизгнула Моника, – она меня сейчас убьет! – с этими словами девушка выпрыгнула из объятий Дени и бросилась бежать от подруги.
– Эээ, кто-нибудь мне объяснит, в чем прикол? – протянул Шон, ошарашено наблюдая за всеми.
– Лаура однажды по пьяне поцеловала ее, а ведь они лучшие подруги! – сказал ему Фред.
– Не удивлюсь если они это повторят, – соглашаясь с ним кивнул Джонас.
– Ну, да, – в ответ хихикнул Эрик, – тебе в прошлый раз понравилось наблюдать! – И снова прыснул со смеху.
Шон озадаченно смотрел теперь то на шокированного парня, то на партнершу по танцам. Лаура бегала за ней по всей гостиной. Моника от нее.
Та легко ей поддалась, видя, что утомила подругу. Так что она наконец смогла заключить ее в объятия.
– Ты такая красивая у меня! – пьяно произнесла Лаура, повиснув у нее на шее.
– Ты тоже. Я бы тебя трахнула! – вторила ей девушка.
– Эй, вы чего там! – недовольно окликнула их Натали.
– Не видишь, с любимой девушкой разговариваю! – воскликнула ее сестра.
– Если она сейчас опять ее поцелует, я просто кончу, – простонал Дени. На его лицо было жалко смотреть. В предвкушении ожидаемого он так скривился – Шон старался успевать смотреть и на него, и на девушек и на загадочного Джонаса, и за реакцией Фреда. «Черт!» – одним словом.
– Скорее уж я, – сказал Фред, наблюдая как чувственно Лаура прикоснулась к губам Моники, раздвигая их языком. Та в свою очередь закрыла от наслаждения глаза.
– Ооо! – толпа дружно загудела.
– Девчонки! Вы мне ребенка испортите! – смеясь, крикнул им Дрю, закрывая ладонью глаза, рядом с ним сидевшему Шону.
Дени же просто не мог отвести от них глаз.
– Вилле, я надеюсь, постель у тебя широкая? – растянув губы в улыбке, осведомился он у хозяина дома.
– Ты хочешь втроем? – нахмурился тот.
– Что ты! С ума не сходи! В моей постели никого кроме Моники не было и не будет! – горячо воскликнул он.
Маркус и Лайхиала старались сосредоточиться на том, чтобы изобразить серьезные лица. Они вспомнили еще один злосчастный эпизод – в замке, когда Дени был еще Темным Графом, Моника – Предназначенной. Втроем с Дрю они переспали в следующий же вечер. Те просто не заметили как они шебуркались у них под дверью, наблюдая за ними в замочную скважину.
Лаура отпустила подругу и вприпрыжку кинулась к Фреду. Он крепко обнял ее, прижав к себе и, никого не стесняясь, страстно поцеловал. После чего они скрылись в лабиринтах коридора.
– Дени, ты будешь опоздавших посвящать в наши тайны? – приблизился к нему Дрю в первые за вечер. Тот в ответ скривился, отрицательно помотав головой.
– Если честно, мне до них дела нет, – прошептал он ему.
– Я тебя понимаю.
– Секретничаете? – подошла к ним Моника, вставая между ними и ложа руки на их талии.
– Ты всерьез сказала, что трахнешь ее? – поинтересовался Дени, прикусывая свою нижнюю губу.
– Я бы на твоем месте не стал, – широко улыбаясь, сказал ей Дрю, – она же просто не в состоянии будет доставить тебе удовольствие! – хмыкнул он. И они вместе с Дени истерично засмеялись.
– Вы что, сговорились? – брови девушки поползли наверх.
– Знаешь, ты так завела меня, – Дени взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
– Дени!
– Что? Смотри, даже Дрю возбудился, – прошептал он.
Моника окинула второго игривым взглядом – тот томительно облизал пухлые губы.
– У вас совсем башню сносит! – прошипела она, выдергивая руки из их цепкой хватки и возвращаясь на диваны, обставленные вокруг столика, где продолжал скромно сидеть Шон.
– Черт! – услышала она за своей спиной.
– Но я уверен, что кому – то из нас точно сегодня повезет!
– И это буду я! – самодовольно хмыкнул Дени.
– Это мы еще посмотрим. Пожалуй, я все же выпью.
– Только не напивайся вдрызг, – посоветовал тот ему и направился к любимой.
Дрю сел напротив них и вылил себе в бокал остатки коньяка.
Вскоре к ним присоединились остальные.
Спустя пару часов опустошения алкоголя в баре и разговоров об искусстве и творчестве, было решено отправиться наверх и что-нибудь исполнить. Первыми как всегда были Вилле и Дрю – только уже к ним подключился его младший брат, занявший место отсутствовавшего Фреда. Майк занял позицию клавишника.
– Вы ребята, все уже знаете нашу мистическую историю, – произнес в микрофон Дрю. – И наверняка догадываетесь о некоторых вещах. Песня, которая сейчас прозвучит, посвящена только одной моей девушке – самой желанной и красивой! Милая! Я пою это для тебя! – с этими словами он протянул руку в сторону Моники. Она с интересом переглянулась с Дени – тот чему-то кивнул.
(Второй голос – Вилле, припев)
Я ненавижу это ощущение,
Я так устал бороться с ним.
Я сплю и все, о чем мечтаю, —
Осознать твою сущность.
Скажи, что выслушаешь меня.
Я скучаю по твоим прикосновениям,
И чем больше я прячусь, тем больше понимаю,
Что медленно теряю тебя.
(Вилле): Коматоз…
Я никогда не буду пробуждаться без…
(Вилле): Коматоз…
Передозировки тобой.
Я не хочу жить,
Я не хочу дышать,
Если не чувствую тебя рядом со мной.
Когда они закончили Дени мгновенно взобрался на сцену и взял микрофон из его рук, гневно блеснув холодными серыми глазами:
– Дрю! Это было признание в твоем поражении? Так я тебе покажу, что значит настоящая любовь!
Тот в ответ растянул губы в ленивой улыбке.
Джеймс, Эрик и Джонас присоединились к своему вокалисту.
– Они, что хотят устроить батл? – послышалось в толпе.
Но Дени уже пропел первые строки своего грубого тяжелого вокала, одновременно с тем как раздались первые басы Эрика и ударные Джонаса – настолько оглушительно, что стоявший там доселе парень спрыгнул оттуда.
У нашего числа зверя есть имя,
Мы горим в его огне вновь и вновь,
Ибо это наша
Тайная темная любовь.
Поставь вместо печати меня на твое сердце,
На твою руку.
За любовь, что сильна, как смерть!
А ревность коварна, как могила.
Из этих углей
Получится огромный костер,
Пламя которого неистово.
