я сейчас начну «Ладогу» прижимать?
— Как нарушение договорённостей с Греками, — ответил я, начиная осознавать общую картину. — И как их преследование.
— Или вот взять Хохланд Коммерцбанк. Ты знаешь, кто их основной клиент?
— Не знаю, княже, — мне уже было стыдно.
— Церковь Ливонии, — с усмешкой посмотрел на меня князь. — Точнее, не церковь вообще, а разные церковные структуры, которые имеют интересы в княжестве. В том числе епископат Дерпта — наш новый компаньон, напомню тебе. Как ты думаешь, как отнесётся твой фон Херварт к тому, что мы начнём всерьёз трясти банк, который его представляет?
— Это убавит доверия между нами, — со вздохом признал я.
— С архиепископством Рижским и Ливонским орденом тоже доверия убавится, — отметил князь. — Для тебя это не особенно важно, а вот у княжества немало интересов в Ливонии, и они нам в ответ могут тоже что-нибудь этакое устроить. У нас, как ты знаешь, официально вражда и никаких деловых отношений нет, но ты явно не задавался вопросом, как мы при этом друг в друга вкладываемся. А вот так — через таких, как Зепперы. Так что Хохланд Коммерцбанк — это не просто обычный коммерческий банк, а по сути, что-то вроде представительства Ливонии. И как мы можем его давить?
— Я понял, княже, — мрачно сказал я. — Благодарю тебя за объяснение, прости мою глупость.
— Ты просто ещё очень молод, Кеннер, — мягко сказал князь. — Молодость всегда торопится и редко находит время разобраться во всех нюансах. Она склонна к простым решениям, оттого часто и ошибается.
Драгана права — князь действительно относится ко мне… хотел сказать «хорошо», но это было бы сильным преуменьшением. Сомневаюсь, что он ещё кому-нибудь так подробно и терпеливо объясняет его ошибки, кроме разве что княжича. Главное, не стоит этим отношением злоупотреблять и надо всё-таки ошибаться поменьше — князь совершенно прав в том, что нельзя торопиться с выводами, а нужно обязательно рассматривать даже незначительные нюансы, которые порой полностью меняют дело. Если бы я додумался запросить справку о клиентуре этих банков, то мне не пришлось бы сейчас выглядеть дураком.
— Однако Зепперы и в самом деле обнаглели, — задумчиво продолжил князь. — Они знают, что я им вынужден многое прощать, но это, — он постучал пальцем по папкам, — пожалуй, уже слишком. Я их не стану прижимать, как ты хочешь — да-да, я всё прекрасно понял, так что можешь не возражать, — но предупреждение они получат. На этом всё, Кеннер, я тебя больше не задерживаю.
— Благодарю тебя, княже, — поклонился я вставая. — Этого вполне достаточно, на большее я и не рассчитывал.
И где здесь верховенство закона, который вроде бы един для всех? Слепая Фемида поразительно ловко орудует своим мечом, безошибочно попадая по простому человеку и неизменно промахиваясь по любому, кто хоть что-то значит в этом мире. Мещанина, укравшего гривну, посадят в тюрьму, а управляющему банком, который не особенно таясь, ворует сотнями тысяч, просто погрозят пальцем. Ну, возможно, банку придётся вернуть украденные деньги, но в тюрьму там точно никто не сядет. Что-то у Фемиды, похоже, не так с её повязкой[40]. Я давно уже не тот наивный идеалист и далёк от мысли переделывать человеческую природу, но мне до сих пор грустно видеть несправедливость мира — что того, что этого.
Глава 23
— Здравствуйте, дядя, — почтительно поздоровался Эрих Зеппер, зайдя в кабинет главы семейства.
Вообще-то, обычно он не был столь почтителен. Не то чтобы он, упаси Господь, относился к главе семьи без уважения, но всё же обычно глава самостоятельной ветви мог разговаривать с главой семейства почти на равных. Обычно, но определённо не сейчас. Слишком много проблем разом возникло у Эриха, слишком нужна ему была помощь семьи, и в этих условиях даже тень неуважения к дяде Георгу могла дорого обойтись.
— Здравствуй, Эрих, — Георг Зеппер посмотрел отеческим взглядом на племянника. — Как дела, чем порадуешь? Рассказывай.
— Порадовать особенно нечем, — вздохнул Эрих, устраиваясь в кресле. — Мы закончили доставать документы. Кое-что удалось спасти, но слишком многое оказалось утраченным. Самое неприятное состоит в том, что потеряна заметная часть церковных векселей.
— Именно церковных или…? — вопросительно поднял бровь Георг.
— Или. Векселя церковных иерархов, — снова вздохнув, пояснил племянник. — В том-то и проблема, что потеряны не просто деньги — мы этими векселями очень многих держали за жабры. Без них кое-кто обязательно откажется сотрудничать.
— Как-то восстановить их возможно? — задумчиво спросил Георг, скорее размышляя, чем ожидая ответа.
— Разве что попросить написать снова, — фыркнул Эрих. — У нас была даже безумная идея попросить какие-то услуги в обмен на обещание уничтожить эти векселя…
— Не безумная, а глупая, — поправил его дядя. — О несчастье с представительством всем известно, и прежде чем оказывать услугу, нас обязательно попросят сначала предъявить вексель. Никто и пальцем не пошевелит, не убедившись, что его вексель не утрачен.
— Верно, дядя, — приуныл тот. — Я на днях попросил кардинала Хартмана о крохотной услуге, всего лишь немного помочь нам с Арди. Он покивал, а потом заявил, как бы между делом: «Мой дорогой Эрих, я сейчас пытаюсь упорядочить свои финансы и разобраться, кому и сколько я должен. Вы мне не поможете немного? Я пришлю к вам своего секретаря — покажите ему, пожалуйста, мои векселя». Я пока тяну время, но подозреваю, что сейчас очень многие внезапно захотят, как он изящно выразился, упорядочить свои финансы.
— Так и будет, Эрих, так и будет, — поджал губы Георг. — У некоторых людей совершенно отсутствует понятие чести.
Собственно, на месте этих самых некоторых людей любой из семейства Зепперов повёл бы себя точно так же, но Эрих, разумеется, сделал осуждающее лицо и согласно покивал.
— Точную причину катастрофы установили? — сменил тему дядя.
— Геологи подтвердили, что это был провал, образовавший естественным образом. Из-за близости к Дунаю там довольно много подземных вод, они постепенно размыли известняк.
— Хоть с этим проще, — ворчливо заметил Георг. — Признаться, у меня было… да и всё ещё остаётся серьёзное подозрение, что кое-кто из наших церковных клиентов договорился с папой насчёт сильного паладина…
Эрих открыл было рот, чтобы ответить, а затем до него дошло, и он так и застыл с открытым ртом.
— Что, племянник, понял? — грустно покивал дядя. — Даже если это событие и было естественным, очень скоро многие догадаются, что это неплохой способ погасить вексель.
— И что делать? — спросил Эрих в полном ошеломлении от перспективы.
— Сеть тайных хранилищ, очевидно, — пожал плечами Георг. — Клиент не должен знать, где хранятся его бумаги. Я уже начал работать в этом направлении.
