— Ясно. С горючим проблем нет, как видишь, канистры на броне нашей техники присутствуют. Не знаю только, подойдет она вашим машинам или нет…
— Подойдет, товарищ полковник, мы уже заправлялись захваченным горючим, — перебил меня старшой, радостно сверкнув глазами.
— Уже хорошо. Значит, немцы решили послать две единицы бронетехники вам в тыл и уничтожить засаду, — пробормотал я задумчиво, стоявшие рядом командиры навострили уши, ожидая, что я изреку. — Значит, план таков, они хотят уничтожить засаду, так поможем им. Слушаем меня…
Танкисты план одобрили, даже предложили пару идей, как улучшить его. В течение десяти минут обсудив, мы приступили к его осуществлению.
Сам план был прост: после связи с командиром немцев, тут нам пленный поможет, начинаем стрельбу. Используя подручные средства, поджигаем облитые маслом тряпки, примерно там, где стоянки танков, как будто это они горят, докладываем об успехе и ждем, когда немцы выдвинутся вперед. А дальше просто тир.
Прихватив двенадцать канистр с трофейной техники и старшину Лясова, который с одним из своих бойцом ехал на броне, охраняя пленного, Крапивкин ушел. Начало нашего действия — выстрел «тройки».
— Связывайся с немцами, — приказал я Быкову.
Что нужно и как говорить, мы уже обговорили. Запуганный Пименовым до соплей пленный быстро оттарабанил что-то в эфир и вопросительно посмотрел на нас.
— Товарищ полковник, приказ от майора Шмиххера, уничтожить русских, — ответил мне Пименов.
— Вот еще, мне теперь немецкие майоры приказывают, — негромко, но чтобы слышали бойцы, пробормотал я, — но делать нечего в этом случае, придется выполнять.
Танкисты засмеялись, отлипнув от брони самоходки, я направился к своему танку. Заняв свое место, скомандовал:
— Начали!
Не знаю, что Лясов там поджег, но горело классно. Густой дым очень походил на то, как будто там действительно горят танки. За полчаса, что мы им дали, они не только заправились, но и подготовились. Правда, почему-то после моего первого выстрела вспыхнуло не в одном месте, а сразу в пяти. Что-то я не подумал обговорить этот момент, для меня само собой разумеющееся, что один выстрел — один костер. Будем надеяться, что немцы не поймут, что там случилось, к тому же сразу за моим выстрелом бухнула самоходка.
— Все, ждем! — приказал я по ТПУ после шестого выстрела.
Вообще-то бытует мнение, что все планы держатся только до первого выстрела, в нашем случае все получилось, как и задумывалось.
Нет, конечно, немец послал вперед разведку на мотоциклах, но и сам двинулся следом, так что фактически вся колонна оказалась под прицелом.
Как работаем дальше, мы уже договорились. Наши с Быковым пушки бьют по концу колонны, а слабенькие бронебойные снаряды тэ двадцать шестых по головным и середине.
— Последний грузовик с пушкой на прицепе, осколочным заряжай… Огонь по готовности!
— Готов!
— Огонь!
Бронеколонна противника состояла из двадцати трех грузовиков, восьми танков, трех самоходок, четырех бронетранспортеров, одного штабного броневика с кучей антенн и пяти мотоциклов. Кстати, к третьей машине от последнего грузовика была прицеплена походная кухня. После первого же выстрела я приказал по рации Быкову — эту машину не трогать. К сожалению, связи с Копыткиным у нас не было, радиостанции разные. Будем надеяться, что в нашу зону ответственности он не влезет. И зениток у немцев тоже, как ни странно, не было, никаких «эрликонов» не наблюдалось, не опасались они налета. Небезосновательно, кстати.
Командовать мне понравилось, это как в игровом шутере. Сидишь и отдаешь приказы, с удобством развалясь в командирском кресле.
— Справа на два часа самоходка, борт подставила…
— Бронебойный!
— Грузовик на одиннадцать, скрыться пытается…
— Осколочный!
— Пехота до взвода…
— Осколочный! Осколочный…
— Пушка на два часа, к бою приводится…
— Осколочный! Осколочный…
— «Двойка» на двенадцать, за горелым броневиком прячется. Бей прямо через него, броню прошибет, и ей достанется…
— Бронебойный!..
Так и командовал, мешал только дым от сгоревшего артиллерийского пороха. Немного спасал вентилятор и открытые люки. Стреляли мы с места, только башню выставив над верхушкой холма, но все равно дважды ловили подарки. Умеют черти стрелять, но и наши не промах, вон как мой наводчик старший сержант Мирзоев с незнакомой пушкой освоился. За весь бой всего два промаха, да и то по мотоциклистам палил. Стрелял и все оптику нахваливал себе под нос, но я слышал. Связь в танке уж больно хорошая.
— Прекратить огонь!
— Есть прекратить огонь! — синхронно отвечают мне Мирзоев и Быков. Все-таки классная связь у немцев. Экранированная. С нашей, современной, конечно, не сравнишь. Но по сравнению с той же советской образца сорокового и сорок первого года, вундерляфия можно сказать.
— Механик вперед, обходим колонну справа. Лейтенант, прикрываешь!
— Есть, — откликнулся тот.
Пока мы выбирались из промоины, самоходка взобралась наверх и, немного повозившись, устраиваясь поудобнее, нацелила свою пушечку на расстрелянную колонну.
Переваливаясь на неровностях поля и преодолев метровой глубины овражек, мы объехали колонну и, как говорится, заперли ее. Теперь деться уцелевшим немцам просто некуда.
Вдали показались коробки танков, выкрашенных в родной 4БО, за ними цепью стрелки. Двадцать человек всего, но хоть что-то.
Глядя, как маневрируют двадцать шестые, беря под контроль колонну, вздохнул, один из дымов был настоящим. Подожгли-таки одну из машин Копыткина. Причем пушечный, так как пулеметный танк я отчетливо видел, он как раз бил куда-то из своих ДТ.
Убедившись, что всех уцелевших немцев в количестве сорока человек согнали в одну кучу, велел гнать к месту общего сбора, куда уже ехала самоходка Быкова и один из двадцать шестых с поручнем антенны, видимо, Копыткина.
Подождав, когда командиры подойдут к моему танку, велел докладывать по очереди, одновременно приказав подскочившему на летучке Лясову начать собирать и систематизировать сбор трофеев.
— Есть! — козырнул старшина и, прихватив пленного, умчался в сторону колонны. Намек на снятие с разбитых танков ЗИПа он понял, как и то, чтобы прибрать подлежащую восстановлению технику.
— Начинайте, — кивнул Копыткину, начав со старшего.
Тот быстро доложил потери и сам бой. Кивнув, что принял к сведению, приказал сформировать еще два-три экипажа из уцелевших танкистов; оказалось, у него такие были. К тому же прибежал вестовой от старшины, доложив, что два чешских тридцать восьмых, которых еще «Прага» называют, вполне целые и почти на ходу. Нужно только гусеницы с разбитых снять и подшаманить по мелочам. Еще одну самоходку вполне можно вернуть в строй, там только ведущее колесо разбито, работа по замене займет часа два, не меньше. Пленный так сказал.
