а теперь доставляющего лишь проблемы.
— Ты прекрасно знаешь, что это не так!
— Значит надо было его не в эту клоунаду включать, а сразу переводить на сектор, который и планировали ему поручать!
— Ты сам мне сказал, что он откажется!
— Я передал тебе рекомендации Аналитиков, а не решение!
— Родион, не забывайся!
— Никогда, Кирилл Владимирович!
Михаил, Антонина и Вадим с опаской смотрели на ругань стариков, но вмешиваться в нее не спешили. Эти двое могли друг на друга по бочке помоев вылить, но потом все равно успокаивались и делали вид, что никакого напряжения между ними не было. А вот вмешавшегося в свои разборки могли разорвать на сотни маленьких кусочков. Или, точнее, законопатить в самую глухую глушь, что для любого из присутствующих было равносильно смерти. Или даже хуже ее.
Так произошло и в этот раз. С минуту Стрельницкий и Ланской еще смотрели друг на друга, как два вожака, дерущихся за лидерство в стае, после чего Родион Павлович вдруг фыркнул и коротко хохотнул. Следом разгладилось лицо Кирилла Владимировича. Куда более спокойным голосом он обратился к Аналитику.
— Михаил, мы отслеживаем его трекер?
— Боюсь, что нет, Кирилл Владимирович. Иван избавился от него еще в Москве.
— И, конечно, никому из здесь присутствующих даже в голову не пришло внедрить дублирующий чип в его тело или хотя бы тела его функций?
— Мы посчитали это чрезмерным давлением. Иван и так ко всему относился с подозрением. Да и что бы ему помешало вырезать чип после побега?
— Кому вообще пришла в голову идея отпустить его одного гулять по Москве.
Произнося эту фразу Стрельницкий гневно обвел взглядом троицу выстроившихся новусов.
— Кирилл, да перестань уже драконить молодежь! Я его отпустил. Это моя ошибка. Я посчитал, что если мы немного ослабим его поводок, то это пойдет нам на пользу. И я готов за нее ответить.
Лидер отмахнулся от покаяния Наставника.
— Готов он ответить… А толку от твоей ответственности? У нас по нему были договоренности с американцами. Что теперь им говорить?
— Да правду им говорить, что же еще! Нестабильный Ликвидатор сорвался с цепи. Они же нам еще и благодарны будут — одичай он у них, им бы пришлось разбираться с ним самостоятельно. А ты прекрасно знаешь, насколько это непросто.
На некоторое время комната, в которой проходило совещание, погрузилась в тишину. Младшие новусы боялись привлечь к себе внимание, понимая, что Лидер еще не остыл. Старший Ланской расслабленно откинулся в кресле, показывая, что считает проблему Ликвидатора надуманной. А Стрельницкий морщил лоб, решая в голове сразу же несколько уравнений, на которые, по его мнению, исчезновение Ивана Польских могло повлиять негативно.
— Допустим… — наконец, произнес он. — Допустим, что Ликвидатор отработанный материал и никак нашим планам навредить не сможет. Рядом с Маяком его задержат, как и в прошлый раз, и, скорее всего, уничтожат. Я не вижу причин обращаться к «союзникам» с просьбой оставить ему жизнь. С Мартой я поговорю и, думаю, смогу ее убедить. Что касается его функций — Родион, я так полагаю, вы ничего нового по ним не добились?
— И не добились бы. — тут же отозвался Наставник. — Я изучил во всех подробностях механизм синхронизации функций с Ликвидатором, и пришел к заключению, что случай этот относится к категории уникальных. Ему достались осколки новорожденной Структуры, практически только что внедрившейся в тела носителей, после чего их связь с Лидером была разорвана, а сами ни были вынуждены перейти в стазис. К моменту, когда функции учуяли его, они были серьезно истощены, потому и ухватились за него, как за спасательный круг. Теоретически, мы способны воссоздать все условия, исключая, разве что, новорожденных функций, но — сам понимаешь…
Здесь Ланской развел руками, как бы говоря, что толку от всех этих экспериментов будет немного.
— Жаль. — протянул Лидер. — Это было весьма перспективным направлением. Усилить новусов за счет подключаемых модулей функций — это бы вывело наш союз на абсолютно доминирующие позиции.
Родион Павлович пожал плечами, как бы говоря, что подобное заключение мало чем отличается от фразы «бабушка надвое сказала». Стрельницкий неопределенно хмыкнул, и подчиненные поняли, что буря ушла окончательно.
Некоторое время собравшиеся еще обсуждали другие, не имеющие к Ликвидатору отношения, вопросы. Затем глава альянса поднялся, давая понять, что заканчивает совещание. Михаил выходил последним и уже возле двери услышал фразу Стрельницкого, желающего, чтобы он задержался.
— Да, Кирилл Владимирович? — повернулся он к Лидеру.
— Вы с Иваном раньше были дружны.
— Это так…
— И он не обращался к тебе за помощью?
Внутри у Аналитика все похолодело. Надежда, что Стрельницкий выкинет проблему Ликвидатора из головы, умерла.
— Он звонил от метро, где на него напала убийца. Сообщил, что направляется на базу. Когда вестей от него не было уже больше двух часов, я снова попытался с ним связаться. Он взял трубку, но произнес только одну фразу: «пока, Миша», и отключился. После этого его телефон стал недоступен. Я сразу же проверил его трекер и обнаружил, что он направляется в аэропорт «Домодедово», фактически, уже прибыл туда. Тогда я поставил в известность Вадима и Родиона Павловича…
— Это все я и так читал в твоем докладе. Тебе точно нечего добавить?
«О том, что я с ним встречался? О том, что он убедил дать ему фору для бегства? Или о том, что он вступил в сговор с Чистильщиком, который оказался более человечным, чем руководство человеческого Альянса? А может о том, что Лях знает, что Маяк в Африке — подделка, а настоящий со дня на день отправит сигнал Иерархии на другую планету?»
— Нет, Кирилл Владимирович. Зачем бы мне понадобилось что-то скрывать?
— И ты уверен, что он направляется в Африку?
— Я не вижу других причин для его бегства.
— Логичным было бы попытаться перехватить управление ядерным зарядом в основании Маяка.
— Видимо, он понимал, что это невозможно и решил попробовать активировать заряд на месте. Он достаточно упрям и имеет склонность к простым решениям.
— То есть, направляясь в Африку, он понимает, что эта миссия самоубийственна? Он не рассчитывает, что выживет?
— Скорее всего. — ответил Михаил. И сказанные вслух слова стали отражением его настоящих мыслей.
«Скорее всего».
Акме[7]
7−1
31-й день после Вторжения
В последнее время начал довольно много думать. Я понимаю, как это звучит — раньше, получается, не думал вовсе? Нет, суть в другом. Раньше, когда я включал голову, то размышлял над сугубо прикладными вопросами. Без всех этих «как жить?» — только «что делать?». Теперь же все стало по другому.
Я даже могу назвать момент, когда все
