учителя, пока добиралась к самому низу Ведограда — Заколдованной Пуще. Ночь была безоблачной, на темном зимнем небе ослепительно горели звезды, а полная луна, такая большая и холодная, ярко освещала земное пространство.
Под ногами звонко хрустел свежевыпавший снег, блестевший миллионами стразинок при свете луны. Вечерний снегопад стих, также как и сбавил обороты злющий декабрьский ветер. Но все-таки его морозные отголоски летали сквозь окутанные в снежные шапки раскидистые елеи и тоненькие березки. Кое-где от ветра скрипели стволы деревьев, смешиваясь с уханьем сов, не спавших по ночам.
Страх о том, что Яромир мог быть следующей жертвой нападения, или, не дай Ярила такому случиться, уже лежал мертвый, подгонял девочку вперед.
Заходя в чащу леса, она кутала руки в карманы тулупа, перед этим натянув пониже шапку почти до самых глаз и плотно обернув вязаный полосатый шарф вокруг горла. Пар, выходивший изо рта, оседал на длинных девичьих ресницах, образуя тонкий слой инея.
По-видимому, мороз точно опустился ниже отметки в минус двадцать градусов. Персей сразу же, как только они вышли к лесу, вспорхнул с плеча Мирославы и теперь летел где-то неподалеку, периодически восседая на каких-нибудь ветвях деревьев. Времени обшаривать всю Пущу у яриловки не было, поэтому выйдя на ближайший перекресток двух тропок, она заговорила хриплым голосом:
— Царь лесной, батюшка лесовой, на зов мой откликнись, на зов мой приди, с добром ко мне явись, правдой поделись!
Пытаясь вслушиваться, чтобы не упустить момент появления лешего, девочка мелко дрожала то ли от холода, то ли от страха. Ворон, летающий над ее головой, громко каркнул, выражая недовольство и неодобрение сказанным словам, да и идеи, в общем.
Выдохнув большой клуб пара, яриловка пыталась наладить сердцебиение, но когда пар перед глазами исчез, напротив показался леший. Он стоял в паре метров от нее, игриво размахивая своим мшистым длинным хвостом, который волочился по земле, заметая следы.
Девочка дернулась от испуга.
— Ну и тебе, девица, доброй ночки, — поприветствовал он гостью в его владениях.
— Могу я просить помощи твоей, лесовик? — собрав волю в кулак, спросила Мирослава.
Тот хитро прищурился и внимательно оглядел старую знакомую.
— И чавось это я тебе снова понадобился? Избушка твоя угомонилася, деревья больше не сшибаеть, как курица с отрубленной башкой в агониях не носиться.
Девочка достала из кармана пакет с молочными конфетами и протянула лешему.
— Не за просто так помощи прошу, угощение принесла.
Тот хмыкнул, показывая свое притворное недовольство, но интерес заблестел в его глазках. Поломавшись еще мгновение, он протянул руки с длинными пальцами-корягами к лакомству, однако Мирослава тут же прижала пакет к себе.
— Это сделка, помнишь? Мне помощь твоя нужна!
Леший снова недовольно скривился, уже искренне.
— Говори же, иначе всю душу вытрясешь из меня, коли своего не получишь!
Не став вслух выражать свои сомнения по поводу наличия души у этого существа, девочка протянула ему конфеты.
— Помнишь Яромира? С которым мы встретили тебя в прошлый раз здесь, осенью?
— Молодого князя-то? Конечнось помню, — кивнул леший. Забирая сладости и шурша целлофановым пакетом, достал из него первую попавшуюся, в обычной желтой обертке с изображением пасущейся на лугу коровы. Он внимательно рассмотрел рисунок и поднял черные глазки на девчушку. — Они из телушки, че ли?! Не, не буду такие принимать, не гоже мясо подопечных есть…
— Они из молока и карамели, коров никто ради них не убивал, — развеяла сомнения лесовика Мирослава, наблюдая, как у того быстро одни эмоции сменяют другие.
— Да? Не поймешь вас, людей… — он настороженно развернул из обертки прямоугольную конфету, немного откусил, а затем, убедившись, что мяса в составе и правда нет, засунул и оставшуюся часть конфеты в рот. — И точно, молочные! — кивнул леший, говоря с набитым ртом.
— Ну так что? — нетерпеливо спросила Мирослава. Она уже совсем замерзла, и стоять на месте казалось самым опрометчивым решением.
— Ась? — не понял леший вопроса. Он завязал пакетик на узел и спрятал его куда-то себе за шиворот.
— Видел ты Яромира сегодня?
— Аааа, князя… — протянул лесовик и сам поежился, обняв себя за плечи. Мирослава мигом стянула с себя вязанный бабушкой длинный широкий шарф и протянула существу. Он охотно принял вещь и завернулся в него почти весь. Выдохнув большой клуб пара, что в принципе девочке показалось странным, он покачал головой.
— Не’чего сегодня вам в лесу делать, плохая ночь!
— Как? — изумилась девочка, обдувая замерзшие пальцы теплым дыханием. — Я не могу уйти, мне его надо найти!
— Не надо! — стоял на своем леший, — лучше уходи, ведьма, даже твои способности тебя не спасуть!
— От кого?! Яромир в опасности?! Мне нужно ему помочь, понимаешь?!
В лесу протяжно завыл волк. От его воя все словно проснулось, взмыли вверх птицы, покидая теплые нагретые гнезда, а по коже побежали мурашки.
— Видишь?! Давай я тебя выведу, иначе не сдобровать! — он потянулся своей мшистой лапой к яриловке, но она замотала головой. Тут же на ее плечо опустился ворон, переминаясь с лапы на лапу.
— Чудной это лес, Мирослава, в плохом смысле чудной, — прокаркал он и леший удивленно посмотрел на птицу. — Мое имя Персей, будем знакомы, хозяин леса! — гордо сказал он рогатому существу.
— Рад тебе, гавран Персей! Меня звать можно Онисимом! — тут удивилась Мирослава, она вообще понятия не имела, что у леших есть имена. — Уводи ведьму, покуда не случилась беда!
Ворон глянул на девочку и как-то хрипло выдохнул, качая головой.
— Не уйдет. Просим защиты твоей, но молодца должны найти!
Онисим, как оказалось, зовут лешего, почесал макушку с проплешиной и сам вздрогнул, когда раздался еще один волчий вой.
— Пока не пришлось нежданно гоньзнути, тады скорее идем сами, иначе все туть околеем!
Мирослава выпучила глаза, а Персей по-птичьи вздохнул и шепнул ей на ухо, что «гоньзнути» обозначает спасаться бегством. Леший тем временем развернулся и пошел по заснеженной тропинке, а Мирослава с Персеем на плече побежала следом. Когда лес все не заканчивался, а на лбу уже выступила испарина, девочка поняла: что-то здесь не так.
— Мы идем искать Яромира? — уточнила она цель их маленькой прогулки.
— Надо скрыться, здесь опасно, — ответил Онисим, семеня между высоким соснами. — Бо’рзо, бо’рзо!
— Что? — не поняла смысла слов Мирослава, прочищая себе путь от острых голых веток деревьев, норовящих выколоть глаза.
— Быстрее, — пояснил Персей, крепко вцепившийся в толстую ткань тулупа.
— Весь лес уже побудил, не даеть покою всем, — проворчал леший и стал озираться.
Волчий вой раздался где-то совсем недалеко и слышно его было в несколько раз отчетливее. — Ишь ты, выжлец!!! Пора нам спяти!!!
— Чего?! — снова округлила глаза
