— Аларику повезло с братом. Правильно говорит старая пословица: гола спина без брата … Но что ты можешь один… То есть ты многое можешь, но этого недостаточно. Разорваться ты не в состоянии. К тому же дал клятву… Если бы у нас было время или если бы Аларик был посильнее, повыносливее…
— Что жалеть об этом? Если бы королева Лоримель надела штаны вместо юбки, она была бы королем и Тендара бы устояла, — жестко сказал Бард. — Какой смысл вспоминать об этих «если» и — о боги! — нам нельзя терять время на «ахи» и «охи». Мы сами должны скроить себе одежонку. По собственному вкусу… Боги видят, я люблю брата, мне бы очень хотелось, чтобы рядом со мной был соратник, чтобы мы встали плечом к плечу, однако что свершилось, то свершилось. Ни время, ни ход событий нам не подвластны. У меня, как ни крути, единственный брат.
— Я о другом думаю — о везении, об удачной судьбе… Как же повезло Хастурам, что у нее не родились двойняшки! — Дом Рафаэль горько рассмеялся. — Если бы вас было двое, сынок, я бы смог завоевать все Сто царств.
Потом он неожиданно замер. Смех оборвался — он взглянул на сына так, что тот невольно выпрямился, с тревогой глянул на отца. Потом отец опять засмеялся, но уже довольно, с некоторой лукавинкой:
— Двое! А что? Почему бы и нет? Да с такими молодцами я бы завоевал все земли от Далерета до Хелер. Бард, а что, если вас станет двое? — шепотом, расширив глаза, спросил отец. — Что, если у меня появится еще один сын, твоя точная копия. Он будет так же искусен в воинском мастерстве, так же храбр, дальновиден. Двое в одном! Я знаю, как его найти. И никакого подобия. Это будешь ты сам, твое второе «я». Во плоти и крови.
5
Бард с тревогой посмотрел на отца. «Что за напасть, — решил он, — то брат — калека, то отец свихнулся. Боги решили, что теперь Аларик возьмется за дело?»
Однако по виду вовсе нельзя было сказать, что дом Рафаэль сошел с ума. Движения его были по-прежнему точны, взгляд таил какую-то мысль. Нет, отец не тронулся. «Выходит, это я начал бредить?..»
— Значит, вы не доверяете мне, батюшка? Вы никогда не говорили, что у вас есть еще один незаконнорожденный сын, причем вылитый я. Теперь сочли, что наступило время?
Дом Рафаэль отрицательно потряс головой:
— Нет. Понимаю, что моя идея звучит несколько ошарашивающе, сынок, но поверь, я вполне здоров. Чтобы быть довольным, мне тебя одного вполне достаточно. Не думай, я не помешался, и все равно то, что я хочу предложить тебе, прозвучит несколько… э-э… необычно. — Тут старик огляделся, замолчал, потом добавил: — В любом случае нам не следует говорить здесь.
Они перешли в другую комнату. Слуга принес вино, и, когда он удалился, Бард налил отцу и себе.
— Достаточно, — попросил старик. — Мне бы не хотелось, чтобы ты решил, что я пьян. Ты уже счел меня сумасшедшим — на этом и остановимся. Я уже говорил, Бард, что если бы вас было двое… Если бы у меня было два полководца с такими военными талантами, способными разобраться в стратегии и тактике и в бой войско повести — это уж от природы, таким уж ты уродился, — с вами двумя, Бард, я бы завоевал весь Дарковер. Если Сотню царств объединить в одно государство — я так полагаю, что эта задача уже встала на повестку дня, так почему бы не воспользоваться ситуацией, — неужели именно Хастуры должны быть королями? На этих холмах давным-давно жили ди Астуриен, еще задолго до того, как лорд Картон выдал свою дочь за какого-то Хастура. В нашем роду тоже существовал ларан, и это был дар человеческий, если так можно выразиться. Дар, находящийся в границах человеческого разумения, а не нечто запредельное, не от чири[22]. Дар Хастуров именно от чири или похож на него. Если ты обратил внимание на их руки, если мог сосчитать пальцы, ты бы сразу обратил внимание, что с их породой что-то не то. Слишком многие из них рождаются эммаска[23]— не поймешь, то ли мужчина, то ли женщина. Несколько сот лет назад жил Феликс из Тендары — оказался гермафродитом. Это о чем говорит? О том, что династия вырождается.
— Но, отец, на наших холмах нет человека, у которого в крови не было бы генов чири.
— Да, но только Хастуры стремились оградить свою кровь, то есть сохранить все ее особенности с помощью специальной наследственной программы, — ответил отец. — Впрочем, так поступали все древние фамилии — Хастуры, Эйларды, Ардаисы, даже Алдараны и Серраисы. У всех у них что-то неладно с кровью и наследственными признаками. Они так упорно держатся за генеалогии, даже гордятся ими, что все остальные относятся к ним с подозрением. Я имею в виду настоящих, полноценных людей. У них могут родиться дети, способные убивать силой мысли или обладающие даром распознавать будущее, — словом, время может побежать для них в обратную сторону. Были и такие, которые воспламеняли взглядом на расстоянии, устраивали наводнения на реках, а то и гнали воду вверх по течению… Существуют две разновидности ларана: первая — ею обладают и могут пользоваться все люди, она усиливается при использовании звездного камня. И вторая — та, дьявольская, что присуща Хастурам. К сожалению, наш род не свободен от этой чертовщины. Когда наша лерони родила от тебя сына, ты вольно или невольно добавил толику их ларана в нашу кровь. Но что сделано, то сделано, и от Эрленда когда-нибудь будет польза. Кстати, ты случаем не приготовил мне еще один такой подарок? Никакую девицу больше не обрюхатил? Собственно говоря, почему бы и нет? — Дом Рафаэль на некоторое время замолчал и, не дождавшись ответа, продолжил: — Теперь, надеюсь, тебе понятно, почему я не испытываю желания попасть под руку Хастуров. Их ненавидят все сильнее и сильнее. Их ларан невозможно разжижить обычной человеческой кровью, он зафиксирован навсегда — для этого и была создана наследственная программа — и передается от поколения к поколению. Я так думаю, людьми должны править люди, а не колдуны!
— Зачем вы мне все это рассказываете? — пожал плечами Бард. — И в такой момент. Или считаете, что, когда Эрленд вырастет, он будет настолько близок к ним, что в нем проявится какой-нибудь особый дар?
Отец даже не удостоил его ответом. Его мысли были заняты чем-то иным, далеким и великим. Он как будто что-то вспомнил. Или зрил в запредельном…
— Ты, вероятно, не ведаешь, — неожиданно вымолвил он, — что в молодости я учился обращаться со своим лараном. Долгие годы провел в Башне. Мечтать о короне мне не приходилось, да меня и не учили этому. Старшим был Одрин… Меня даже в Астуриасе не оставили, ведь между мной и Одрином было еще три брата. Так что меня отправили в Далерет, где я и стал ларанцу.
Бард знал, что его отец носит на груди звездный камень — в том не было ничего необычного. Многие незнакомые с искусством использования ларана носили матриксы. Вот что было ново, необычно — это то, что отец долгие годы провел в Далеретской Башне.
