кивнул Глеб. – Кажись, прокинул он нас.
– Ну, это, мой дорогой, в самом начале надо было предполагать…
Такой назидательный тон очень ему не понравился, поэтому Сиверов не сдержался и спросил в ответ:
– И что ж вы не предположили? Не предвидели?
– А я, мой маленький друг, все как раз таки и предвидел, – Потапчук ничуть не обиделся. – Отправил подкрепление. А ты не светись. Перезвоню.
Федор Филиппович выслал вперед несколько отрядов бойцов. Сам же, разобравшись с Турбиным, выехал следом. Отряды уже должны были подъезжать к месту, и предупреждение «не светиться» было весьма своевременным.
Мимо сидевшего в засаде Слепого проехал подъемный кран. Приблизившись вплотную к ресторану, он протаранил своей стрелой окно второго этажа. По ней тут же стали карабкаться спецназовцы в масках, появившиеся из автобуса.
– Ну что, Глеб, сейчас ты отдохнуть можешь, – снова звонил Потапчук. – Пусть другие поработают. Сил у нас много.
Слепой не мог так просто покинуть поле боя. Он обошел дом с другой стороны. Несколько окон на втором этаже светилось. Но прыгать оттуда вряд ли кто-либо решится. Оценив обстановку, Глеб понял, что его пребывание здесь действительно бесполезно.
– Да, отправили меня на пенсию, – печально улыбнулся Слепой. – Хотя… сегодня я уже свое отработал. Пусть теперь другие постараются. А я, пожалуй, поеду домой. Вот только на чем?
В этот миг он услышал, как что-то упало в траву неподалеку от него. В светящемся окне, откуда вылетел этот предмет, Глеб увидел лысоватого мужика в майке и трусах.
Это Павленский, как человек опытный, все же попытался избавиться от компромата. И ухитрился незаметно от нагрянувших спецназовцев швырнуть свой дипломат в окно.
– Да, все-таки хоть какую-то пользу для общества я принес, – довольно подумал Глеб, поднимая дипломат.
* * *
Рыхлин и его братки были готовы к ночному визиту, но они не могли даже предположить, что он станет настоящим штурмом. Поэтому шум, гам и крики на втором этаже, где размещались девочки, слуги и заночевавший здесь перед завтрашним предвыборным авралом политтехнолог, стали для них неожиданностью.
Один из бандитов встретил нападавших на лестнице. Его быстро свалили на пол и сковали наручниками.
Спустившись вниз, бойцы спецназа быстро взяли в кольцо шефа, допивавшего свой чифирь. Естественно, он не сопротивлялся.
Жук как раз справился со своим заданием и вылез из схрона наверх. Услышав шум, он быстро закрыл люк, но не особенно старался замаскировать его. Затем подбежал к дверям и выглянул из-за угла.
В зале явно не происходило ничего хорошего. Поэтому Жук счел за лучшее просто смыться. Пробравшись мимо кухонных столов, он бросился к окну. И тут же громко выругался. Выломать решетки было не под силу даже ему.
«Сейчас шеф выкрутится, а нас на нары», – зло подумал он.
В этот миг дверь на кухню открылась, и туда ринулись бойцы с автоматами. Жук успел спрятаться между холодильниками.
Он видел, как мимо него, буквально в нескольких сантиметрах, прокрался человек в камуфляжке. И понял, что не пройдет и полминуты, как его убежище будет раскрыто. И тогда хана.
Чуть высунувшись, бандит заметил, что вслед за бойцом шел какой-то парень с видеокамерой – наверное, делал оперативную съемку. Лучшей мишени было не придумать.
Жук собрался с силами и резко выскочил из своего укрытия. Перед тем как идущий вслед автоматчик смог заметить его и прицелиться, дуло пистолета было приставлено к виску оператора.
– Так, а ну положили стволы! – скомандовал Жук.
Бойцам оставалось лишь подчиниться. И командир группы захвата тут же повторил приказ бандита. По его требованию, для Жука создали коридор, по которому он вместе с заложником торжественно прошествовал к выходу.
В зале у обшитой бархатом стены «на растяжке» стоял Рыхлин. Услышав шум, он обернулся и увидел своего братка, взявшего заложника.
«Молодец Жук», – подумал Отвертка.
Но тот решил, что спасать шефа не стоит. Одному выйти из этой передряги намного проще. Поэтому он не обратил на Рыхлина никакого внимания.
Жук потребовал, чтобы у входа стояла пустая машина. Ее подогнали прямо к самым дверям. И Жук, выйдя на воздух, довольно улыбнулся.
Он приказал заложнику сесть за руль и сразу же поспешил занять заднее сиденье. Но не успел.
Когда бандит уже крикнул: «Трогай», он вдруг покачнулся и упал. Снайпер не промахнулся.
* * *
– Ну, товарищ генерал, вы довольны операцией? – спросил Слепой.
– Доволен ли? – зевнул Потапчук. – Ну, понимаешь… Человек всегда немного недоволен сам собой. Хотя… Что это я заболтался? Домой пора. В люлю.
Федор Филиппович взглянул на часы. Было уже почти полшестого. Значит, скоро начнет светать. Но эта ночь прошла как-то совсем незаметно.
– Знаешь, Глебушка, – задумчиво сказал генерал. – А что если нам с тобой…
Сиверов протер слипавшиеся глаза, чтобы немного взбодриться. Он думал, что генерал скажет сейчас что-нибудь очень важное.
– А что если нам с тобой кофе выпить? А? Хорошая мысль?
Выйдя из машины в холодное и неуютное утро, и Потапчук и Сиверов одновременно почувствовали себя сопричастными к этой огромной тайне – рождению нового дня.
Глава 24
– Деточка, а когда молочко-то будет свежее?
– Да подождите вы, бабушка, подождите, – нервно ответила продавщица, поправляя свой белый колпак. – Машина приехала уже, разгружают ее сейчас.
– Да, разгружають… – низкорослая бабушка в сером плаще грустно вздохнула. И тут же обратилась к своей соседке, которая тоже пришла в универсам за свежим молочком.
– Наталья Ивановна, а вы голосовать за кого будете? Поди, за коммунистов.
– Ай не, за коммунистов не буду. Что они, это самое… В Думу только лезуть. А толку никакого. Сколько голосовала уже…
– Вот и правильно, – поддержала ее соседка. – Неча голосовать за них. Хватит уже, науправлялись. Лучше вот за ентого… Рыхлова, да, кажись?
– Я тоже за этого думаю. Да, мужик он хороший, деловитый такой. Самостоятельный. На моего Ивана похож, Любкиного сына.
Соседка задумалась. Никакого сходства между племянником Натальи Ивановны и этим солидным
