онгувов, а так же хранитель Источника Ирр. Можно сказать бог… По крайней мере в вашем мире, — Атиш ти-Вару с грустной улыбкой развёл руками.
— Издеваешься, старик!!! — Вальдрес вскочил. — Любой младенец знает имена истинных хозяев мира — Сетт'иллиса и Харр'изиса. Прекрати играть со мной в свои игры!
— Первыми были Менка, Суолан и Хелна, — жёстко отрезал сарруж. — Братья появились позже. Уж поверь, я знаю.
Ноги молодого мага подкосились. Услышанное никак не хотело укладываться в голове. Мир привычный и понятный стал вдруг чужим. Словно молотом в висках застучали мысли:
«Столько лет учёбы, странствий, а что в результате? Ничего не знаю? Это невозможно. Не верю!»
К реальности его вернул голос альбиноса:
— Я ведь не зря начал нашу беседу с вопроса о природе магии. Садись и давай продолжим.
Как сомнамбула Вальдрес сел в кресло и уставился в одну точку. Атиш ти-Вару молча встал, наполнил бокал и протянул его магу. Тот принял и отрешённо проглотил содержимое. Сок подействовал, как и полагается. Взгляд мага стал более осмысленным, а уши покрыл румянец.
— Вот и славно, — альбинос забрал бокал и, поставив его на столик, вернулся в кресло. — Готов слушать? — Вальдрес кивнул. — В таком случае начну с самого начала.
Устраиваясь поудобней, Атиш ти-Вару поёрзал в кресле, хлебнул напитка и начал рассказ. И чем дольше он говорил, тем сильней Вальдресу становилось не по себе. Как человек трезво мыслящий он понимал — с такими знаниями из леса его теперь точно не выпустят. Но не слушать он не мог. Знания, полученные от альбиноса, стоили того, чтобы отдать за них жизнь.
— С тех пор как в основу Мироздания был заложен первый камень, прошло немало времени. Миры рождались, жили, старели и умирали, уносясь в бескрайнее пространство первозданного Хаоса. Песочные часы Вечности отмеряли время для каждого из них, плетя замысловатую паутину веков и астральных дорог. По этим дорогам, подобно падающим звёздам, пролетали бесчисленные миры, наполненные жизнью, отличной от вашей — иные творения иных богов. Человеческий разум слишком скуден, чтобы представить себе всё причудливое многообразие форм, существовавших, или существующих ныне во Вселенной. Но как нельзя время повернуть вспять, так и миру не дано свернуть со своей дороги. Иначе может произойти непоправимое — кто знает, сколько творений предвечного Хаоса исчезли в его глубинах из-за того, что пытались обмануть предначертание… Однажды чужой мир, сбившись с пути, столкнулся с нашим в одной точке времени и пространства. Последствия этого столкновения были ужасны — реки кипели, горы рассыпались на миллионы песчинок, плодородные равнины превращались в бесплодные пустыни. Нашему миру была нанесена смертельная рана, и даже верховный бог Иррилий смог лишь отсрочить неминуемое, — альбинос замолчал. Вселенская скорбь отразилась на челе старого менк'оул. Воспоминания ожили, вновь проносясь перед глазами яркими кусочками прошлого. Пауза затянулась, и Вальдрес решил нарушить молчание:
— Твой мир погиб?
Старик тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и поднял взгляд на мага:
— Да, Вальдрес, погиб. Так же как и тот, что сбился с пути.
— А что насчёт Источника? Он тоже из вашего мира?
— Чтобы ответить на вопрос о том, что собой представляет Источник Ирр, мне придётся немного рассказать о нас — онгувах. Кстати, наш мир называется… кхм… назывался Эршах. Не буду вдаваться в подробности его устройства (тебе это ни к чему), просто скажу, что верховным богом у нас был Иррилий. Онгувы служили его жрецами, хотя народы Эршаха считали нас младшими божествами, так сказать гласом Иррилия. По сути, так оно и было. Мы несли его волю храмовникам, а наш быт оставался для всех загадкой, покрытой многовековым слоем легенд.
— Вы тоже маги?
— Нет. В нашем мире не было магии, какой её знаете вы. Иррилий давал силу онгувам, с помощью которой мы могли созидать…
— Но как бог делился с вами силой? Неужели такое возможно? — в предвкушении тайны Вальдрес даже привстал.
— Вальдрес, мальчик мой, я умышленно называю Иррилия богом, чтобы тебе было понятнее. Это не ваши зарвавшиеся мальчишки, возомнившие себя невесть кем. За пределами этого мира встречаются сущности древней и могущественнее Сетт'иллиса с его братцем, — Атиш ти-Вару продемонстрировал собеседнику ряд белоснежных резцов. — На самом деле он был скорее сердцем нашего мира, своего рода источником жизни Эршаха. Он был един и в то же время многообразен. Его духовные нити пронизывали каждую пядь нашего мира. Высоко в горах, там, где и обитали онгувы, был построен храм, в сердце которого находилась точно такая же пламенеющая чаша, что ты видел в лесу, но только во сто крат величественнее — её пламя подпирало само небо. С её помощью мы и приобщались к силе Иррилия. Там же он нам и являл свою волю. После столкновения, когда скрепы мира стали рушиться верховный попытался удержать расползающееся мирозданье. Но сил могущественной сущности хватило лишь отсрочить гибель мира. Видя, как исчезает всё, что он так любил, Иррилий явил нам последнюю волю. Даже не волю, а подсказку как можно спастись. Вот только цена оказалась неподъёмной. Понадобилась кровь почти всего моего народа, чтобы пробить брешь в ткани бытия и проложить тропу в ваш мир. Из нескольких тысяч онгувов спаслось лишь шестеро. Эршах погиб, а вместе с ним и Иррилий. Подавленные и сломленные мы очутились в Хигионе. Какого же было наше изумление, когда выяснилось, что Иррилий не погиб окончательно. Оказалось, что каждый вынес его частичку в себе. Мы скрылись в озере, что восточнее нынешнего Халифата и принесли себя в жертву, дабы высвободить божественный разум, дать возможность Иррилию возродиться вновь…
Атиш ти-Вару замолчал. В голове молодого мага роилось бесконечное количество вопросов, но выбрать наиболее важный он так и не смог. После продолжительной паузы, уперев взор куда-то вдаль, альбинос проговорил:
— Когда-то меня звали Хешшин. Я тот, кто впитал осколки Иррилия. Тот, кто дал ему новую жизнь…
— Но как… как тебе это удалось? — от новых знаний голова пошла кругом. Открывшаяся картина мира будоражила воображение Вальдреса.
— Минуты дни и годы я вплетал эти осколки в энергетические потоки вашего мира. Времени понадобилось трижды свернуться в кольцо, чтобы из семени некогда могущественного разума забил новый Источник. Я назвал его Ирр в память о моём народе. И как Хигион теперь нуждается в силе
