полпути к дороге. Даже немного хотелось, чтобы старик поплатился за похищение и удержание Кости. Теперь же…
Глядя на мальчишку… Петра, что-то внутри сдвинулось, изменилось. Он не виноват в том, что его отец похитил Костю, он вообще ни в чём не виноват. А в «Бастионе» ему вряд ли оставят спокойную жизнь, скорее уж подключат к работе. Если смогут, помогут и обучат, но заставят отработать. И, судя по тому, что даже с ребятами не поговорили перед инъекцией, а поставили перед фактом, то тут и вовсе выбор не дадут.
Есть ли у них ещё время?
Внутри всё снова скручивается тугой спиралью, зудит, словно торопит двигаться, действовать.
— Вам надо уходить, — всё-таки встревает Лука, не давая открывшему уже рот старику сказать и слова. Озвучивает то, что тот и так должен понимать, раз работал на них, но по какой-то причине игнорирует: — За нами придут, а вы и так удивительно близко к базе и…
— Я знаю, — просто и спокойно.
От этого равнодушия всё внутри словно застывает. Только вот напряжение так и не отпускает, а от едва ощутимого, пока ещё зыбкого понимания, внутри что-то царапает.
— Вы же хотели ему помочь, — кивок в сторону Петра.
Скорее чтобы проверить догадку, чем достучаться. Старик уже всё решил. И следующие слова только подтверждают это, а ещё вносят порцию растерянности, рождая новые вопросы.
— Они помогут, обязательно. Пусть и без меня. Алиса, солнышко, если бы я знал…
Как и недовольно прижатые уши Алисы и метнувшийся из стороны в сторону кончик хвоста. Однако задать ни один из них Лука так и не успевает.
Они приходят внезапно.
Бьёт по натянутым нервам звук удара в дверь, от которого та распахивается, так что встречается со стеной.
Алиса с Костей за мгновение до этого синхронно поворачивают головы в том направлении, а Пётр отскакивает, едва не запутываясь копытами в штанинах, за спину старика. Съёживается так, что его становится незаметно.
Инстинктивно хочется сжаться и самому. Не самое приятное чувство, когда на тебя направленно дуло автомата. Но вместо этого Лука выходит вперед, закрывая собой друзей. Те ещё не примелькались на базе. И если группа состоит из залётных птиц, то только Луку они и узнают.
Гулко ухает о рёбра сердце, медленно тянутся секунды, прежде чем его перестают держать на мушке и опускают автомат стволом в пол. Глухо звучит, рапортуя, голос убежавшего в дальнюю комнату:
— Чисто.
— Они всегда знают, где вы находитесь, — замечает старик тихо, и опущенный было в пол автомат, снова взлетает к плечу. Только на этот раз смертоносное дуло направленно не на Луку.
— Никого, — рапортует ещё один.
— Скажите Самуилу Борисовичу, что со мной можно делать что угодно, если помогут сыну. И возьмут в проект. Пусть он войдёт в команду…
— Сам скажешь, — грубо, холодно. А затем Луке: — Забирай своих и в машину. Вас ждут.
Когда Лука выходит во двор к машинам, вслед за командой и стариком с его сыном, внутри на удивление паршиво.
Дождь уже не льёт так сильно, поэтому Лука не торопится. Останавливается вслед за тормознувшей Алисой. Наблюдает отстранённо, как она осторожно прикрывает сначала дверь в дом, а затем и калитку, просунув руку сверху. И это зрелище отнюдь не добавляет спокойствия. Лука знает, что в дом те всё равно не скоро вернутся.
Глава 30
На мгновение Алисе кажется, что Луку ждут во второй машине: минивэне, что расположился всего в каких-то пяти шагах от калитки и призывно раззявил пасть-дверцу. Что вот он сейчас попрощается и заберётся внутрь, туда, куда уже затолкнули Артура Кузьмича и Петра. Но мгновение уходит, а Лука лишь отмахивается от обернувшегося к нему человека в маске и направляет их ко второй машине: укрывшейся за тем самым кустом, где они не так давно стояли, чёрной легковушке.
В голую ступню впивается какая-то веточка. Неприятно, но не более. Алиса лишь отряхивает ногу об щиколотку, размазывая по коже грязь, и идёт дальше, едва ли заметив случившееся. Как и то, что все вещи, кроме юбки с блузкой, так и остались в мешке на спине у Луки.
Алису с головой накрывает какое-то странное оцепенение. Словно наставленное на неё дуло автомата, что мгновением позже закрыл собой Лука, стало последней каплей.
Она послушно забирается на заднее сидение авто, когда перед ней открывают дверь, и тут же зажимает подрагивающие пальцы коленями. До ушей едва долетают обрывки чужого разговора. Проходят мимо слова обернувшегося к ним водителя, цепляет только голос Луки прозвучавший, видимо, в ответ на какой-то вопрос:
— Сначала их по домам и мне переодеться, а потом я отчитаюсь. Думаешь, он жаждет лицезреть мокрую крысу?
Ответа водителя Алиса снова не слышит. Словно вылетает из реальности. Только двинувшаяся с места машина позволяет предположить, что доводы приняты.
Они едут домой.
— Вы как?
Рядом за обоих Перовых, судя по всему, отвечает Макар, и Алиса ему вторит, разлепляя неожиданно сухие губы:
— Нормально.
Подняв взгляд на Луку, она пытается улыбнуться, чтобы показать это не только на словах, но губы не слушаются. Подрагивают позорно.
— Алису первую домой. Адрес назови.
Лука снова командует, хотя в доме и позволял Макару вылезать вперёд. Но сейчас ситуация друга и место…
Послушно назвав улицу и дом, Алиса снова окунается в себя.
Она даже представить не могла, что Артур Кузьмич, старый коллега отца, который не раз бывал у них в гостях, хоть и не был допущен к тайне, когда-то работал в «Бастионе» и что у него есть сын. Или вообще хоть кто-то…
Алиса сглатывает, опуская взгляд на свои коленки. Только вот перед глазами встаёт мальчишка: нечеловеческое построение ног, большие, даже на вид тяжелые копыта вместо ступней, маленькие рожки среди прядей волос…
Она знает, как это тяжело быть одной, не такой как остальные. Хотя рядом и есть человек, что поддерживает и знает о тебе всё, но… Понятия не имеет насколько тяжело находиться между. Не быть ни тем, ни другим.
У Алисы есть
