Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
водного спорта. И еще в хоккей, и кататься на коньках. А в небе висит пятнадцать радуг.
– Пятнадцать! – восклицаю я. – Как чудесно.
– И повсюду летают пузыри, потому что пингвины любят гоняться за пузырями. И на небесах все пингвины умеют летать.
Я представляю себе стаю пингвинов, парящих в лазурном небе, ныряющих и пикирующих сквозь облака, как они это делают сквозь волны. Да, это хороший рай.
– И некоторые из пингвинов играют на арфах, – добавляет Дейзи.
– Сложно, наверное, играть на арфе, когда у тебя крылья вместо пальцев.
– Ну, они же еще используют клювы и лапы!
– Как ты думаешь, Петра сейчас играет на арфе? – спрашиваю я.
– Конечно!
Патрик с помощью Лиама и Кита копает могилу. Дейзи выбрала место на склоне холма, с видом на побережье, которое Петра так часто посещала. Она убедила Патрика также установить маленький деревянный крестик. Мы с ней ходили собирать полевые цветы, и нарвали небольшой букет, чтобы положить его на могилу. Лиам спросил Дейзи, можно ли ему снять похороны на камеры, и она дала свое согласие.
– Пусть люди во всем мире помнят Петру.
Я не собираюсь говорить ей о том, что «Загадай желание» транслируется только на относительно небольшом британском телеканале, а кадры похорон, скорее всего, не войдут в окончательный монтаж.
Дейзи хлопает себя по лбу.
– Ах, да. Я чуть не забыла самое важное. Тони должен прийти на похороны. Он был ее лучшим другом, среди пингвинов.
– Я не уверена, что мы сможем найти его и привести сюда в назначенное время, дорогая, – предупреждает Бет, легонько целуя ее в макушку.
Дейзи весь день бродит по пляжу в поисках златовласика Тони. Но его нигде не видно.
Когда вечер окрашивает небо в оттенки розы и янтаря, мы собираемся вокруг могилы. Нас довольно много: все члены съемочной группы, а также я, сэр Роберт, Патрик, Терри, Бет и, конечно же, сама Дейзи. Не многие пингвины удостаиваются таких проводов. Бет распечатала сценарий службы. Она начинается с торжественной декламации стихотворения, которое Дейзи написала сама (с небольшой помощью Патрика):
Петра, ты была чудесной
И делала жизнь мою интересней.
Моя лучшая подружка.
Ты пингвин, а не игрушка.
Ярко-розовые глазки,
Лапки как большие ласты.
Чёрно-белая пижамка,
Так и хочется пожамкать.
Ты меня всегда смешила.
Я б с тобой сто лет дружила.
Твоя жизнь ещё б долго длилась,
Если б ты пластиком не подавилась.
За этим следует гимн: «День, Тобой данный, завершился», выбранный, видимо, потому, что его пели на тех единственных похоронах, на которых присутствовала Дейзи, – похоронах ее бабушки. Если бы здесь была Эйлин, она бы качественно улучшила исполнение, но сейчас мы далеки от того, чтобы назваться хором ангелов. Мой певческий голос сух, как потрескивание веток в костре, а сэр Роберт поет слишком тихо, хотя его басовитый тембр приятно резонирует. Остальные члены съемочной группы тоже тихо бормочут себе под нос. Но Дейзи и ее мать поют в голос: Дейзи высоким детским сопрано, а ее мать – неприлично чистым и довольно приятным альтом.
День, Тобой данный, завершился,
И пред Тобою тьма склонилась;
К Тебе мы гимны обращаем,
И шлем хвалу и обещанья.
На каждом острове земном
Рассвет нам новый день несет.
И глас молитвы не смолкает,
И благодарность не стихает.
Я думаю о своем сыне и его жизни, в значительной степени проведенной так далеко, на другом континенте. Я думаю обо всех странах, в которых мы побывали за последние недели, об Эйлин в Баллахеях и о команде ученых с острова Медальон. Мы не то чтобы молимся, но… возможно, в каком-то смысле. В любом случае, мы желаем друг другу добра и поклоняемся пред алтарем природы.
Солнце пробудило новый день,
Собирая наших братьев вместе,
И…
– Остановитесь! – кричит Дейзи, поднимая руку.
Пение резко обрывается, и все взгляды устремляются на нее.
– Это Тони! – кричит она. Она указывает на пляж, и мы действительно замечаем там маленький округлый силуэт с развевающимся желтым хохолком. – Стой! – кричит она. Она проталкивается мимо нас и мчится вниз по зеленому склону, выкрикивая его имя.
Мы наблюдаем за ней.
– Она ни за что не заманит его сюда, – бормочет сэр Роберт.
– Что я вам однажды говорила о скептиках? – спрашиваю я его, затем добавляю: – Вы не знаете Дейзи так, как знаю ее я.
Мы видим, как Дейзи кивает головой, семенит по-пингвиньи, делает вид, что протягивает что-то Тони, и медленно ведет его в этом хитроумном танце к могиле, туда, где мы все стоим в ожидании.
Тони озадачен таким скоплением людей, которые неподвижно стоят и смотрят на него, но он, кажется, доверяет Дейзи. Она приманивает его прямо к деревянному кресту. Тот осторожно тычет в него клювом. Он понятия не имеет, что там похоронена его подруга.
– Следующий куплет! – командует Дейзи, и мы возобновляем пение. Наши голоса еще тише, чем раньше. Я не верю, что среди нас есть хоть один, у кого на глаза не навернулись бы слезы.
Пусть процветает Божье царство
Отныне, присно и вовек,
Тебе покорны все созданья,
Тебе покорен человек.
«Все создания» вызывают в моем воображении мириады диких животных, от лис и зайцев шотландской сельской местности до тюленей и пингвинов острова Медальон. Я думаю о Сахарке и Корице, послушных собаках с острова Джинти. Думаю об олушах сэра Роберта Эбботта и других многочисленных птицах и животных, которых он имел честь наблюдать в их естественной среде обитания. Какие чудеса таит в себе этот мир! И все же все гордые империи земли исчезают, и никто из нас не так неуязвим, как мы думаем.
На мгновение я вспоминаю себя из прошлого, себя в детстве, до того, как погибли мои родители, когда я еще верила в постоянство всего… когда любовь и жизнь были чем-то само собой разумеющимися. Не то, что сейчас. Все проходит, размышляю я; но некоторые вещи проходят слишком рано.
Я бросаю взгляд на нашу небольшую группу, и меня поражает то, как смерть Петры сплотила нас и заставила забыть наши бесполезные человеческие пререкания. Терри и Патрик держатся за руки. Бет мягко улыбается им обоим. И сэр Роберт стоит рядом со мной, снова излучая дружелюбие.
Солнце опускается за горизонт.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
