случайно. Проходи. Что хочешь выпить?
Петя: А, что есть?
Понтч: Всё, что захочешь!
Петя: Граппа, есть?
Понтч: Да я вижу парень понимает в выпивке! Тебе какую налить, выбирай.
Петя: Мне всё равно, какая ближе.
Понтч: А, что за грусть в глазах?
Петя: Да так. Ничего.
Понтч: Давай-ка, выпей и расскажи! Небось, девушка?
Петя: Девушка.
Понтч: А у неё муж?
Петя: Ты сегодня просто всё угадываешь! Ты не от её мужа случайно?
Понтч: Нет. Мне просто везёт. Не более того! Ты пей.
Петя пил. У него сегодня слишком тяжелый, эмоциональный день. Елена впервые заставила задуматься о серьёзных отношениях. И задуматься основательно. А что такое серьёзные отношения? Это же ответственность! Дети в конце концов. И прощание с кучей милых холостяцких привычек. С этим, пожалуй, труднее всего расстаться. Можно безумно любить женщину, но как подумаешь, что с её приходом резко поменяется жизнь, становится страшно. Это, как будто ты расстаёшься с чем-то. Расстаёшься навсегда. Уходит часть жизни, часть свободы, часть тебя. Странно, почему женщины мечтают об этом? Может, не все?
Понтч: Тоскуешь?
Петя: Тоскую. Ответственность!
Понтч: Такая тяжелая мужская доля. Нельзя просто так девчонок любить. Охомутают! Так оно всегда и бывает. Всё хреново и вроде бы всё правильно.
Петя: Я люблю её.
Понтч: Понятное дело любишь. Должна же существовать хоть одна причина для этого безумного шага.
Петя: Она сильно боится мужа…
Понтч: А кто у нас муж?
Петя выпил рюмку. Он не сразу ответил на этот вопрос Понтча. Он пребывал в уверенности, что Понтч и так всё знает. Непонятно почему, но знает. И ещё, ему впервые стало не по себе при мысли о муже Елены. Петя не верил во всемогущих людей, так как видел каждый день мёртвых. Среди них тоже, возможно, попадались всемогущие. Но они такие же синие и неподвижные. Всемогущество — это тупая иллюзия. Короче, дерьмо!
Петя: Муж? Кто муж? Да трудно сказать, кто её муж. Но судя по всему, человек очень влиятельный.
Понтч: У такого, наверное, тяжело жену уводить?
Петя: Да дело не в нём. Дело в Елене.
Понтч: Конечно, дело в Елене. Значит, ты боишься этого?
Петя: У меня нет выбора. Я люблю её.
Понтч: Женщины рулят ситуацией. Они опасны. Елена… Ты когда-нибудь прыгал с парашютом?
Петя: Не прыгал…
Понтч: Представь, ты летишь в пропасть… Страх восхищение и надежда. Надежда, что вовремя дёрнешь за кольцо и раскроется спасительный купол. Риск. Он щекочет нервы. Адреналин! Всё это заставляет переосмысливать привычную жизнь. С женщинами тоже самое. Только когда дёргаешь за кольцо, оно отрывается и остаётся на пальце, а спасительный купол никогда не раскрывается.
Петя: Знаешь, она так красива!
Понтч снова разлил граппу по рюмкам. Выпивка грела изнутри и гасила своим мягким теплом неприятный внутренний холод. Внутреннюю слабость. Дрожь.
Понтч видел страх и неуверенность Пети, его метафоричную «пропасть». И дело даже не в женщине, о которой грезил Петя. Да и не в самом событии. Дело именно в пропасти. Петя летел вниз, зная, что происходит. Петя не управлял собой. Он нёсся к запрограммированному свыше результату. При этом, так до конца и не зная, чего хочет сам. Пропасть пугала и завораживала. А полёт превращался в замкнутый круг.
Понтч: Ты привыкнешь.
Петя: Не понимаю.
Понтч: Ты привыкнешь к этому страху.
Петя: К страху невозможно привыкнуть.
Понтч: Обещаю. Ты даже потом с ним так сроднишься, что не сможешь без него жить. Страх может стать самым большим удовольствием. Максимальным!
Петя: Меня держит эта женщина. И ты прав, я её немного боюсь.
Понтч: Женщина тут не причём. Этот страх производишь ты. Это, как желание поесть. Оно растёт, тем сильнее, чем недоступней еда.
Петя: Ты думаешь, я настолько слаб?
Петя удивлялся разговору. Если он правильно понял Понтча, то получалось, что его страх перед Еленой — боязнь её потерять. И чем больше он привязывался к Елене, тем больше рос страх. Получалось, что страх важная часть их отношений. Часть восхитительных отношений. Неотъемлемая составляющая. Как дорогой браслет на часах. И этот страх нельзя не любить. Логично.
Петя выпил. Алкоголь расслаблял и прибавлял оптимизма. Он не давал ответов на вопросы. Но помогал их не замечать. А это не так уж и мало! Петя чувствовал себя очень одиноко в интерьере огромной кухни. Елена. Ему её так не хватало. Если бы она сейчас сидела здесь, он был бы абсолютно счастлив. Но именно поэтому, её здесь и не было. Петя погрузился в свои мысли, а Понтч ушёл с кухни. Там, в глубине квартиры, происходили свои события. Петя остался предоставлен сам себе и бутылке, и ему стало очень уютно и хорошо, в этом уютном опустевшем куске пространства.
День. Он почти закончился. Превратился в вечер и растворился в свете жизнерадостных фонарей, рекламных вывесок и витрин. Вечер — всегда итог дня. Время раздумий. Время наслаждения бытием. Но мы уже не успеваем замечать это. Мы продолжаем двигаться в танце суматошного дня. Ритм жизни большого города не позволяет вовремя остановиться. Только ночь и сон отключают сознание от всеобщей вакханалии суеты. Но сон не даёт ответов, а лишь деликатно перенаправляет в реальность другого дня.
Алису и Лёлика мотало по Москве. Влюблённые гуляли по странному маршруту и впитывали в себя пространство огромного мегаполиса, осознавая, что всё пространство живое. И даже камни. Это останавливало и они заворожённо слушали их. Парочка перемещалась в огромном клубке состоящим из миллионов желаний, где каждая песчинка обладала своим собственным и если появлялась любопытная мысль сосредоточиться именно на ней, то становилось ясно, что та хочет. Мир целиком состоял из этого. Осознание такой действительности завораживало. Действительность читалась, как книга. Теперь совершенно ясно, что собака не говорила. Собаки не умеют говорить. Собака просто желала нужную ей действительность! И эта действительность не требовала слов. В ней существовал лишь один язык — язык передачи мыслей, настолько совершенный и ясный, что общение превращалось в бесконечное наслаждение. Влюблённые шли держась за руки, это помогало удерживаться в осознании обычного мира. Иначе бы они просто не смогли идти. Новый мир, который открыл перед ними все свои секреты, бережно знакомил с собой. Приглашал. Возникало великое множество вопросов. Но те тут же растворялись. На них просто не было ответов. Или, быть может, они ещё не в состоянии их услышать?
Если бы кто-то понаблюдал за ними, то точно бы подумал, что это сумасшедшие. Маршрут прогулки не имел никакой видимой логики. Молодые люди
