четвертый будильник. Мысли никак не собирались, ни организм, ни сознание не хотели включаться. Детектив не понимал, где он находится и что от него надо этому миру и противно орущему телефону, в ненависти к которому он укреплялся каждый день. Даже короткая поездка на мотоцикле до работы в чувства его не привела. Он зашел в кофейный дом, где взял вопреки обыкновению двойной эспрессо. Потом закрылся в кабинете. Еще трижды сходил за кофе к автомату. Проклял все на свете. И сейчас сидел и тупо смотрел на стену, увешанную фотографиями.
Теперь в центре располагалась не Лоран. Треть стены была отведена Тайре Тувински и ее отчиму. Еще треть – найденным Катариной случаям. И последняя – Лоран и Саманте. Все это должно уложиться в одну картину. И оно уложилось. Дела связывал психологический потрет жертв. У Грина не было доказательств, которые можно было бы предъявить суду. Но он знал, что это так.
Но должно же быть что-то еще.
Хоть что-то.
Аксель не любил такое состояние, когда сознание балансировало на краю, а способность соображать воспринималась как чудо. Он редко доводил себя до подобного истощения, но это дело и домашние проблемы выбили из седла, и он чувствовал себя ослепшим. Вокруг бушевал бой, а он просто стоял и пытался рассмотреть, кто где. Чтобы не перепутать союзника с врагом. Чтобы случайно не сломать ногу о чье-то тело. Или не упасть в обрыв.
Он устало протер глаза чуть дрожащими от передоза кофеина пальцами и откинулся на спинку стула, заставляя себя сосредоточиться на стене. В голову предательски лезла мысль о том, что было бы неплохо вздремнуть. Или сходить в бассейн и попробовать проснуться через физическую нагрузку. Он понимал, что после такого рискует сломаться, и тогда потребуется несколько дней, чтобы восстановить силы. Но ясная голова ему нужна здесь и сейчас.
В дверь постучали. Он попросил войти и посмотрел на Дилана так, будто увидел привидение. Айтишник выглядел так же хреново, как он сам.
– Его самого я не вычислил, – с ходу сообщил Оуен. – Но я знаю имена и ники тех, кого он обнаружил. Потому что в совпадения я не верю, и вы, детектив, вряд ли поверите. У нас три двойных входа на форум. В разных частях города и в разное время. Немыслимыми усилиями мне удалось восстановить кое-какие переписки, кое-какие следы.
– Сядь, Дилан, – чуть хрипло предложил Аксель. – Ты на ногах не стоишь.
– А какой сегодня день?
– Пятница.
Айтишник буквально упал в кресло, вытянул ноги, но тут же собрался и вытащил из рюкзака бумаги с отпечатанными строчками кода, IP-адресами, датами, пометками и еще чем-то, совершенно недоступным мышлению Грина. Бумаги мгновенно завалили стол для совещаний, и Акселю показалось, что прямо сейчас откуда-то сбоку должен приползти шредер и всосать в себя все это бумажное неистовство.
Немыслимым усилием воли он заставил себя вернуться делу.
– С ума сойти, – пробормотал Дилан. – Кажется, дома я был во вторник. Ну да ладно, оно того стоило. Итак, наш Инквизитор точно был в тех же клубах, которые посещают трое из наших красавиц. Кстати, Инквизитор – это Скалли. – Дилан протянул детективу несколько листков с распечатанными диалогами на форуме. – Ну по меньшей мере под логином «Скалли» входили из разных точек города и этот же логин дублировал присутствие других.
– Кто под ударом?
– Имхотеп уже под нашим присмотром. Потом Крепкий Орешек. Это Дженна Покрус. Жасмин. Смешно, но ее действительно зовут Жасмин. Жасмин Пурье, судя по всему, эмигрантка из Франции. Ну и Клео.
– Клео?
– Кейра Коллинс. Наша дорогая стажерка. Если верить восстановленным архивам посещений. Я бы понаблюдал. И поставил бы охрану ко всем.
Аксель недоверчиво посмотрел на айтишника. Усталость и сонливость испарились, уступив место тревоге. Он взял телефон с желанием немедленно позвонить Карлину, но притормозил. А если Дилан ошибается? Что, если его гипотеза неверна? Что, если эти самые IP-адреса можно менять, и убийца знает об этом? Он же смог как-то попасть на форум, значит, он в этом что-то понимает?
Да и где они возьмут столько людей? Старсгард, конечно, может многое, но он не всесилен. Управление расследует не одно дело. Ему не дадут столько людей. Обученные заняты. А необученные бесполезны.
Грин посмотрел на Оуена внимательнее. А что, если этот парень пытается им спутать карты? Он что-то нарыл и скрывает?
А это уже паранойя, вызванная недостатком сна.
Он чуть не подскочил, чтобы отправиться за очередной чашкой кофе, вспомнил, что на сегодня все возможные лимиты уже исчерпаны, и расслабленно откинулся на спинку кресла. Его начало подташнивать от напряжения, а где-то у затылка билась мысль, за которую он никак не мог ухватиться.
– Кейра может стать приманкой, – негромко сказал детектив. – У нее нет оперативной подготовки, но мы можем приставить к ней охрану. Повесить на нее оборудование.
– У нас Кейра, Элионора, Жасмин и Дженна. Четыре возможные жертвы, – резонно заметил Дилан. – И я не могу предугадать, на кого падет выбор Инквизитора. Если рассуждать логически, это не будет Эли. Но разве у серийных убийц есть логика? Не уверен. Значит, нам надо следить за всеми. И следить так, чтобы он не заметил этого. То есть сами потенциальные жертвы не должны ничего знать.
– Неужели он собирается убивать так много? – негромко спросил детектив, будто не услышав большую часть монолога Оуена.
Дилан посмотрел на него с удивлением. Обычно Грин подобных вопросов не задавал. Аксель впервые за время расследования понял, что происходящее цепляет его за живое. Обычно он максимально абстрагировался как от жертв, так и от убийцы. А сейчас не мог. Он смотрел на доску и видел не имена и улики, а судьбы и трагедии отдельно взятых девушек, оказавшихся в капкане.
Семья – это то, что учит человека отделять безопасное от опасного, свое от чужого. А эти девушки дома жили в состоянии войны. Как вообще можно казаться нормальным после такого? Грин видел смерть вблизи сотни раз. Он приносил смерть десятки раз и никогда об этом не задумывался. Он просто выполнял миссии, какими невероятными они бы ни были. Пройдя все горячие точки, о которых говорили СМИ и о которых не расскажут еще лет пятьдесят, пока не истечет срок международной тайны, в период с 1987-го по 1993-й, Грин думал, что видел все.
А оно вот как повернулось.
– Я не специалист по психологии, детектив, – сказал айтишник, вырывая его из цепких лап прошлого. Аксель встрепенулся и посмотрел Дилану в глаза. – Но я свою работу на данном этапе выполнил. – Он
