— Плюс, по его словам, тот хочет «закончить давно начатое». Настоящая миссия.
Сэм кивнул и не смог сдержать зевок.
— У меня уже мозги плавятся. Давай закругляться, завтра с утра продолжим.
В тридцати милях к северу Холков прошел в здание аэропорта, на ходу включив коммуникатор и проверив голосовую почту. Внезапно он остановился, не отрывая взгляда от экрана. Трое сопровождавших его мужчин сделали то же самое.
— Что там? — спросил один из них.
Вместо ответа Холков ухмыльнулся и зашагал к ряду стульев неподалеку. Достал из кейса ноутбук, включил и ввел несколько паролей.
— Попались! — пробормотал он через полминуты.
— Ну что, Фарго, не такие уж мы и умные? — пробубнил Холков себе под нос, прежде чем окинуть взглядом своих подручных. — Они на юге, в Баварии. Поехали!
Глава 46
— Очень скоро вы насладитесь моим музыкальным талантом, — проговорил капитан на правильном английском, но с режущим ухо акцентом. Он повернул рычаг дросселя, и кораблик начал тормозить. — Справа вы видите Echowand — «стену эха».
Вместе с остальными двадцатью пассажирами кораблика Сэм и Реми дружно повернули головы направо. Они находились на одном из восемнадцати крытых экскурсионных катеров, принадлежащих местной судоходной компании. Катера были двух типов: шестидесятифутовые, рассчитанные на восемьдесят пять пассажиров, и модель, на которую пал выбор Сэма и Реми — восемнадцати футовый двадцатипятиместный катер.
Впереди, примерно в четверти мили, из пелены утреннего тумана выплыл величественный, поросший густым лесом утес. Капитан достал из-под рулевой панели блестящий флюгельгорн, приложил инструмент к губам и выдул несколько заунывных нот. Спустя две секунды тишины звук вернулся, повторившись один в один.
Пассажиры засмеялись и захлопали в ладоши.
— Благодарю. Прошу всех принять к сведению: мое музыкальное упражнение не входит в стоимость билета, а от игры на трубе сильно пересыхает горло. Всех желающих пожертвовать на благо искусства прошу внести Trinkgeld в мою кассу взаимопомощи, когда будете сходить на берег или в любое другое время. Кружка висит на переборке. Заверяю вас, выручка будет поделена поровну между мной и моим коллегой на скале.
И снова смех. Один из пассажиров спросил:
— А что такое Trinkgeld?
— Деньги на выпивку. От флюгельгорна страсть как пересыхает в горле. Ладно… плывем дальше. Следующая остановка — церковь Святого Варфоломея.
Катер снова поплыл вперед, под едва различимый гул двигателя на электрической тяге. Они скользили в тумане, вслушиваясь в шелест расходящихся от бортов волн. Утро выдалось безветренным, но морозным: дыхание вылетало изо рта облачками пара.
Сэм и Реми встали рано, в шесть, съели легкий завтрак прямо в номере и вернулись к работе. Перед тем как лечь спать, Реми разослала несколько писем бывшим коллегам и знакомым. В каждом письме содержались три вопроса. Какие ценности хранились в Дельфах во время вторжения Ксеркса? В каких сокровищницах они хранились? Не упоминаются ли где-нибудь дельфийские или афинские ценности, вывезенные Ксерксом из Греции?
В электронном ящике ее ждала дюжина ответов, большая часть которых порождала еще больше вопросов и толкований.
— От Эвелин пока ответа нет… — сказала Реми теперь, тыкая кнопки смартфона в поисках нужного письма.
Сэм сказал:
— Напомни мне: Эвелин?..
— Эвелин Торрес. Из Беркли. Полгода назад она работала ассистентом хранителя Дельфийского археологического музея. Никто не знает о Дельфах больше.
— Точно. Уверен, она тебе напишет…
Сэм сделал несколько снимков проплывающего за бортом пейзажа, а когда снова повернулся к жене, обнаружил, что та как-то странно смотрит на свой смартфон. Реми нахмурила брови.
— Что-то не так? — спросил он.
— Я тут подумала о Холкове, и мне в голову пришла одна мысль. Сколько раз он сваливался как снег на голову?
Сэм задумался.
— Не считая Покомока… Ромовый остров, замок Иф и Эльба. Три раза.
— На Украине, в Монако и здесь его не было, так?..
— Сплюнь.
— Не поможет.
— В смысле?
— Я не уверена, но если память мне не изменяет, между Украиной, Монако и поездкой сюда есть нечто общее.
— Интересно…
— Ни в одном из этих мест я не пользовалась смартфоном; у нас был спутниковый. Даже не включала, только вчера ночью… нет, вру. Я проверила почту, когда мы приземлились в Зальцбурге.
— Уверена?
— Вполне. А что, если в моем смартфоне жучок?
— Технически это выполнимо, но когда они успели? Он ведь все время при тебе, так?
— Не совсем. Я оставляла телефон в гостинице, когда мы поехали поднимать «Саламандру».
— Черт! Те разы, на Ромовом острове, в замке Иф и на Эльбе… Ты просто его включала или выходила в Интернет?
Сэм знал, что через iPhone можно подключиться к Интернету двумя способами: либо по протоколу Edge, либо по беспроводной локалке.
— И то, и то.
— Холков мог установить радиомаячок. Каждый раз, когда ты включаешь телефон или выходишь в Сеть, маячок считывает GPS смартфона и Холкову приходит сигнал: «Вот они».
Реми тяжело выдохнула и сжала зубы.
— Думаешь, они…
Она хотела было оглянуться, но Сэм ее остановил:
— Посмотрим, когда будем сходить на берег. Когда ты последний раз его включала? На берегу?
— Верно.
— Я не заметил, чтобы сегодня утром за нами кто-то следил.
— Я тоже, но в этой толпе легко затеряться.
— К сожалению, Шёнау небольшой городок. Если их человек пять, ничего не стоило проследить за нами от гостиницы до причала.
— Что будем делать?
— Для начала сотрем все файлы с загадкой и результатами, — ответил он и тут же принялся чистить свой смартфон. — Мы не можем рисковать.
Сэм успел покопаться во всех домашних и переносных устройствах, в том числе и в смартфонах, добавив несколько дополнительных функций, среди которых была «корзина» для мгновенного удаления файлов. Любая попытка открыть файл без ввода пароля приводила к потере всех данных. Как только Реми очистила свой телефон, Сэм сказал:
— А теперь будем надеяться на чудо.
— Какое?
— Что ты ошиблась. Только вот чудеса случаются редко. Дай-ка взгляну.
Она протянула ему телефон. Сэм достал швейцарский нож и принялся ковыряться в механизме.
